Искупление

От нечего делать Стас, как и вчера, подошел к закопченному окну и долго стоял, наблюдая открывавшийся за ним скучный пейзаж – темный от влаги асфальт, лишь кое-где, по краям, припорошенный снегом, угол дома на другой стороне переулка с окнами плотно закрытыми жалюзи (там, судя по вывеске, располагался какой-то офис), машины, проносящиеся по мостовой, не слишком многочисленные прохожие. Жизнь продолжалась, будто ничего и не произошло… «А что, собственно, произошло? – спросил он сам себя. – Кому есть дело до того, что какого-то бизнесмена подставили, обвинили в убийстве, которого он не совершал? Что его заказали наемному убийце? Что он, раненый, голодный и холодный, прячется здесь, как загнанный зверь, и боится даже нос высунуть на улицу?»

Впрочем, разве сам он когда-нибудь обращал внимание на трагедии, которые ежедневно происходят вокруг него? Скольких людей только что не на его глазах разорили, выбросили из бизнеса, практически вычеркнули из жизни! А он жил, работал, веселился. И нечего теперь обижаться, что никому нет дела до его проблем… Хотя это и не так. Кое-кто все-таки проникся его бедой – приютил, обогрел, накормил, оказал необходимую медицинскую помощь. И кто? Маленькая и одновременно не по годам взрослая девочка. Бездомная нищенка, которой самой бы кто-нибудь помог…

После мыслей о Тане Стас почему-то подумал вдруг об Олесе. Как же ей хотелось провести с ним католическое Рождество в Европе!.. Интересно, она сильно огорчилась из-за того, что поездка сорвалась? Разумеется, сильно. И, конечно, дуется на него, Стаса, за то, что он исчез, ничего толком не объяснив. Наверняка катается теперь с подружками по кабакам и клубам и жалуется им на свою тяжелую жизнь. А вот заволноваться, не случилось ли с ним чего-то нехорошего, и начать его искать ей и в голову не придет…

Один из идущих по тротуару мужчин, невысокий коренастый парень в синей с серебряными вставками куртке, нес перевязанную веревками елку, и Стас подумал о том, что до Нового года осталось всего шесть дней. Неужели за это время ничего не решится и придется провести новогоднюю ночь здесь? От этой мысли его буквально передернуло.

Стас отошел от окна, осмотрелся и только сейчас увидел на столе «записку», которую Таня написала угольком прямо на столешнице: «Ушла на заработки, вернусь вечером». Рядом, на куске газеты лежала абсолютно целая макдоналдсовская булочка. Обнаружив ее, Стас был тронут до глубины души. Ведь раздобыла ж девочка как-то эту булку и не съела сама, сберегла для него… Да еще и заботливо положила на стол, чтобы он позавтракал, когда проснется.

Стасу тотчас захотелось оплатить маленькой хозяйке добром за добро, тоже сделать что-нибудь полезное для нее. Жуя уже порядком зачерствевшую булочку, он стал оглядывать комнату и сообразил, что вчера они сожгли последний запас дров. А раз так – нужно раздобыть еще. Вчера перед сном Таня что-то говорила об этом, но он засыпал и не совсем понял, а сейчас догадался. Он подумал, что надо выйти во двор особняка, где, как он хорошо помнил, росли какие-то деревья, и собрать или наломать веток. Вот только делать это днем, пока еще светло, Стас так и не решился. Конечно, дворик обнесен сплошным забором, и с улицы его, Стаса, никто не увидит… Но вдруг кому-нибудь, тому же дворнику, как его, Толян зовут, кажется, придет в голову заглянуть за ограду? Нет уж, лучше дождаться темноты.

И потянулся долгий, мучительно скучный день. Не зная, как убить время, Стас несколько раз делал вылазки из комнаты и слонялся по первому этажу до тех пор, пока не изучил его вдоль и поперек, после чего поднялся на второй и продолжил свою экскурсию. Имелся в особняке и третий этаж, но туда вела уже не мраморная, а деревянная лестница, выглядевшая настолько ветхой, что воспользоваться ею Стас не отважился.

Как ни странно, но ходить оказалось даже лучше, чем лежать или сидеть – и не так страдаешь от холода, и от боли в плече немного отвлекает. Сейчас, при дневном освещении, особняк уже не казался таким запутанным лабиринтом, как позавчера вечером, при первом знакомстве с ним. Хотя, конечно, всяких закоулков здесь более чем хватало. Кругом царили запустение и разруха – стекла разбиты, стены обшарпаны, потолки грязные, полы истоптаны и завалены мусором. А ведь наверняка когда-то здесь все сверкало, под высоченным потолком переливались хрустальные люстры, сверкал дубовый паркет, остатки которого еще угадывались под ногами, стены были оклеены какими-нибудь узорчатыми обоями или даже обиты тканью… Разглядывая полуразрушенные, но сохранившие остатки былого величия интерьеры, Стас пытался представить, как все это выглядело раньше и как могло бы выглядеть, если привести особняк в порядок.