Искупление

— Ты ведь уже закончил, не так ли? — Драконид вернул кристалл в мешок, который снова подвесил к поясу. — Так что он тебе больше не понадобится.

Дамон скинул рваный плащ, вызвав еще больше охов и ахов у пораженных видом его чешуи гоблинов, и погрузился в воду в надежде, что ее прохлада снизит жар его тела и потушит огонь, разгорающийся в животе. Он оставил алебарду на берегу, рявкнув на одно из существ, которое подошло ближе, чтобы рассмотреть оружие:

— Назад!

Перевода не потребовалось. По выражению лица Грозного Волка и так все было ясно. Гоблин отскочил, присоединившись к группке сородичей, которые сидели на берегу на почтительном расстоянии. Они внимательно следили за каждым движением Дамона. Когда землю снова затрясло, сильнее, чем прежде, тот заметил, что на лицах гоблинов появилось выражение ужаса. Дрожь не проходила, наоборот, стала более ощутимой. С берега в воду посыпалась галька.

Бывший рыцарь вскочил на ноги, едва не потеряв равновесие от подземных толчков. С копьями в руках, разбившись на небольшие группки, гоблины переговаривались встревоженными голосами.

— Они перепугались! — прокричал драконид.

— Не нужно знать их язык, чтобы понять это.

— Они ждут наших приказаний.

Дамон завернулся в плащ, подхватил алебарду и увидел, как Фиона замешкалась, пытаясь встать.

— Развяжи ей руки, чтобы могла держать равновесие.

Рагх начал было спорить, но подумал, что так будет лучше, если землетрясение усилится. Когда драконид направился к соламнийке, позади него разверзлась трещина, в которую тотчас же провалились несколько гоблинов. Не успели раздаться крики о помощи, как из-под земли вырвался фонтан грязи и камней, засыпав яблоню и повалив на берегу ручья сосны; оставшаяся полудюжина гоблинов разбежались в разные стороны.

Из-под земли, где росла яблоня, начало что-то подниматься.

— Клянусь Отцом! — вырвалось у Мэлдреда. — Во имя всех уровней Бездны, что это?

Людоед не рассчитывал на ответ, но драконид тут же откликнулся.

— Это — бурый увалень! — проорал он.

— Что? — в один голос переспросили Мэлдред и Дамон.

— Монстр, — прошипела Фиона.

Земля провалилась, и из образовавшейся дыры выползло страшное чудовище ростом около восьми футов и не меньшей толщины. Оно было похоже на помесь обезьяны с огромным раком. Мощные передние лапы заканчивались зазубренными клешнями, которые беспрестанно клацали. Оно было цвета сырой земли и пахло точно так же. По бокам огромной, как пещера, пасти торчали покрытые зубцами жвала, черные, как безлунная полночь в лесу, две пары глаз были еще темнее.

Согнув толстые, как стволы, когтистые конечности, чудовище отряхнулось, обдав всех, находившихся вокруг, ливнем грязи, и шагнуло вперед. Земля под ним снова задрожала.

Бурый увалень завертел головой, шевеля жвалами и щелкая клешнями. Пасть его неспешно раскрылась, показав всю свою черную внутренность: обнажились, тускло мерцая, зубы, похожие на кривые коренья. Чудовище зарычало, словно дюжина голодных львов. Ночь разорвал такой грохот, что из глаз гоблинов покатились слезы.

— Глаза! — крикнул Рагх. — Не смотрите ему в глаза! Это смертельно!

Сивак повторил свой приказ гоблинам на их языке. Отводя взор, он выступил вперед, подняв меч, но в следующую секунду соламнийка встала перед драконидом и коротким ударом выбила клинок из его когтистой лапы. Не слушая возгласов, Фиона пошла на зверя — лунный свет играл на отточенном лезвии.

Бурый увалень угрожающе вытянул клешни, зарычал еще громче и шагнул навстречу нападающей девушке.

— Он охотился на гоблинов, — тихо сказал Мэлдред, искоса посматривая на чудовище, но стараясь не встречаться с ним взглядом. — Его путь можно определить только по колебанию земли — увалень роет норы, как крот.

Людоед раскинул руки и растопырил пальцы, по которым, сияя, заструилась магическая энергия. Дамон не приказывал Мэлдреду делать это, но теперь было не до споров. Он бросился вперед, стараясь опередить Фиону.

Но соламнийка подбежала первой, бесстрашно глядя в глаза бурого увальня.

— С ума сойти, — произнесла она, моргнув и тряхнув головой. — Прекрасные глаза. — Минуту девушка стояла, словно зачарованная, раскачиваясь вперед-назад в такт рычанию монстра. — С ума сойти, — повторила она оживленно.

Почти все гоблины, которые не разбежались, также стояли не шевелясь или бесцельно бегали по берегу ручья, словно обезумев. Один из них подскочил слишком близко к увальню. Он был настолько очарован мерным щелканьем клешней, что не заметил, как чудовище схватило его.

Бурый увалень высоко поднял несчастного, сжал его покрепче, отправил в пасть и моментально проглотил, а затем снова двинулся, чтобы закусить еще одним гоблином.

— Монстр! — закричала Фиона, как будто на мгновение снова стала прежней.

Она занесла меч и что есть силы ударила по бугристой поверхности клешни, но не нанесла увальню даже царапины. Соламнийка, войдя в раж, наносила удары снова и снова. Рагх вступил в бой, напав на чудовище со спины. Одной когтистой лапой он пытался впиться в спину врага, а другой — отогнать обезумевших гоблинов.