Искупление

Он понижает голос.

— … моего сына, это отчасти моя вина.

— Слишком поздно, — оживленно говорю я. — Мы уже обсудили это с Джереми.

— О вещах, которые произошли в прошлом, да, — говорит Хью. — Но не о том, что ждет впереди.

— А вы хотите сказать, что знаете, что будет в будущем? — смеюсь я. — Не льстите себе.

Он качает головой.

— Уверяю тебя, это никогда не было моим намерением. Я беспокоюсь за твое благополучие, Лилли.

Я слишком много раз слышала это за ​​последние несколько недель, чтобы воспринимать это, как правду.

— Уходите, Хью, — говорю я ему, начиная опять закрывать дверь. — Уходите! Когда вам снова придет мысль посетить меня, помните, что вы получите от меня тот же прием.

Хью подставляет ногу.

— Если это то, чего ты хочешь, — говорит он тихо.

Он начинает идти по коридору. Сделав несколько шагов, он останавливается и смотрит на меня через плечо.

— Но Лилли, — добавляет он. — Если бы я был на твоем месте, я бы не отвергал предложение о помощи так опрометчиво. Не подумав. Боюсь, ты окажешься совсем одна и одумаешься.

Он невинно улыбается.

— Но что я знаю?

* * *

После того, как уходит Хью, мой мозг начинает усиленно работать. Чего он хотел? Затем он пришел? Что было в конверте? И, самое главное: что он имел в виду под своим прощальным высказыванием?

Звучит, как предупреждение. Но мне не нужны советы Хью, чтобы понять все последствия ситуации, в которой я нахожусь. Я знаю, что всё это неустойчиво. Я знаю, что настроение Джереми может измениться по щелчку пальца. Я знаю, что любое представление о том, что я думаю у меня есть: о Джереми, о себе, о нашем месте в мире, может быть совершенно неточным.

Я провела все это время с этим человеком, и все же у меня есть лишь небольшое представление о том, кто он такой. Хью намекнул на то, что я не знаю всей правды воспитания Джереми. Не сомневаюсь. Все, что я знаю, мне рассказал Чарльз. У которого были благие намерения, но как бы то ни было, он не видел всего.

Вот почему важно разобраться с Фей и Робином и отправить их обратно. Я хочу, чтобы они оба были полностью удовлетворены и абсолютно уверены, что я в порядке. Мне нужно знать, что они не будут вмешиваться. Я должна преследовать свои цели, не отвлекаясь ни на что.

А потом…я думаю о Джереми и его визите прошлой ночью и содрогаюсь в памяти от удовольствия. Я стала настолько беспечна в своих мыслях о мести. Иногда я забываю, что человек, к которому я стремилась вернуться, тот же, что и может довести мое тело до такого уровня. Он также может довести меня до подлого падения. Но я отношу эти ситуации к Стоунхарту. Не Джереми.

Я слышу, как дверь в другую комнату открывается. Я инстинктивно напрягаюсь, а затем расслабляюсь, когда слышу легкий смех Фей.

Я подхожу, чтобы поприветствовать её. У них с Робином в руках небольшие сумки.

— Лилли. Бостон такой красивый! Почему ты никогда не говорила об этом?

— В прошлый раз, когда мы были здесь, — говорю я, вспоминая нашу поездку в Гарвард на игру. — Ты не придерживалась такого мнения.

Она смотрит на меня.

— Это потому что я страдала от похмелья, меня всю ночь напролет выворачивало наизнанку.

Робин издает звук, сигнализирующий о беспокойстве.

Фей смотрит на него и гладит по руке.

— Не волнуйся, детка. Это был последний раз, когда я напивалась. Я обещала себе, что этого больше не повторится.

— Надеюсь, — бормочет он, а затем идет, чтобы положить сумки на кровать.

— Что это у вас? — спрашиваю я.

— О, да всякая всячина.

Она роется в одной из сумок, и следующее, что я вижу, как что-то черное и пушистое летит прямо на меня.

С криком я ловлю это. Оказывается, это русская шапка ушанка.

— Что это? — говорю я.

— Примерь, — хихикает Фей.

Я скептически смотрю на нее, а затем со всей грацией, что у меня есть, одеваю меховой предмет на голову. Она заливается смехом.

— Тебе идет!

Я поднимаю бровь. Даже Робин начинает смеяться.

— Посмотри! Посмотри, — говорит она.

Я подхожу к зеркалу. Шапка сидит криво у меня на голове. Но даже так, я похожа…

— Полная сука, — бормочу я, покачивая головой.

— Что? — спрашивает Фей.

— Я сказала, что если я хочу выглядеть как ледяная королева, то, да, мне идет! — говорю я, смеясь.

Я снимаю её с головы и бросаю Робину.

— Твоя очередь, — говорю я.

— О нет! — говорит он. — Шапки всегда плохо смотрятся на мне.

Он начинает складывать её обратно в сумку.

— О, нет, ты этого не сделаешь! — визжит Фей.

Она прыгает на него, и вместе они борются на кровати, Фей пытается взять верх, Робин сопротивляется и всё время смеется.

На мгновение я чувствую себя третьим колесом. Потом, когда Робин начинает щекотать ее, она кричит мне:

— Лилли! Лилли! Помоги мне! Ах!

Смеясь я прыгаю к ним. Все притворство забыто. Все эмоции отпущены. На несколько минут я забываю, где нахожусь. Я снова чувствую себя обычным ребенком в колледже. Мы с Фей сражаемся с Робином, в конце концов одолев его нашей объединенной женской силой, и прижимаем его к матрасу. В итоге я сижу на одной из его рук, мои ноги переплелись с его телом, держа его руки подальше, пока она пытается одеть шапку ему на голову.