Искривленное пространство

На экране появился один из таких рисунков, на котором замерли зеленые дилиаки в различных позах странного танца. Каждый дилиак был меньше стоящего перед ним. И так они уменьшались на рисунке до полного исчезновения. Длинная извивающаяся змейка танцующих дилиаков.

— Марк Энс, Клитоцибер и Трелинг ушли от нас, чтобы убедить в необходимости иначе воспринимать все это… — произнес Драголюб. — У меня уже нет желания объяснять уменьшение фигурок на рисунке законами перспективы.

— Ты был самым яростным защитником именно такого толкования, Федор, — сказал врач.

— В том-то и дело, — грустно улыбнулся командир. — А теперь почти не сомневаюсь, что…

— Что мой отец оказался прав? — спросила Зоряна.

— Да.

Голос сторожевого автомата застал нас врасплох, прервав разговор:

— Внимание! Каждому члену экипажа! Движущийся предмет приближается к кораблю. Свой путь он освещает. Движется по сложной траектории. Часто возвращается назад, но потом снова выбирает направление к кораблю. Средняя скорость приближения — 2 километра в час. Координаты движения проектирую на экран наблюдения.

Зеленая точка на экране, как и сообщил автомат двигалась, петляя, приближаясь к нашей «Центурии».

— Это едут центуриане, — заявил Драголюб, и каждый из нас удивился, почему не ему первому пришло в голову такое предположение — простое, правдоподобное и убедительное. Наша «Центурия» отличалась от предыдущей машины, прилетавшей сорок лет тому назад. Центуриане тогда несколько раз объехали нас вокруг, не замечали открытого люка деклимационной камеры. Драголюб сам вышел к ним.

Три головастых существа в черных комбинезонах вошли на борт нашего корабля. Мы встретили их в центральном салоне. Они оказались точно такими как в видеозаписях Астрагала — похожи на людей, но с большими головами, короткими конечностями и с кожей землистого цвета. Черный прибор в руках первого центурианина давал возможность услышать его голое из-под большого прозрачного шлема.

— Почему вы делать посадка на Плато Дилиаки?

Они стояли скрытые темными оболочками неуклюжих комбинезонов. За прозрачными шарами их шлемов — серые лица.

— Приветствуем вас на борту нашего корабля.

— Почему здесь посадка? — опять заговорил черный прибор. — Где Астрагал? Я рассказать ему все!

— Вот дочь Андрея Астрагала…

— Я понимай. Почему? Я рассказывать Астрагал все! Вы знать?

— Да, мы знакомы со всеми материалами предыдущей экспедиции. Мы сознательно произвели посадку именно здесь, чтобы изучить… разгадать тайну…

— Вы уже выходить из корабль? — черный приборчик говорил уныло, бесцветно, но движения центурианина выдавали волнение.

— Да, — ответил Драголюб.

— Возвратились?

— Нет…

— Никогда не возвратятся.

— Вы — Тиридан? Хотя вы и в шлеме, но, кажется, я не ошибаюсь… Мы видели вас в видеозаписях Астрагала.

— Я Тиридан… Но не сейчас знакомство…

— Вы хорошо владеете нашим языком, Тиридан, но можете спокойно говорить на родном. Каждый из нас прекрасно вас поймет и на диору, на биору и даже — нару.

— Да? — казалось, Тиридан ничуть не удивился. — Спасибо… — И он сразу перешел на язык диору.

— Мы заметили ваш корабль издали, но не думали, что вы опуститесь на Плато Вечности. Мы с друзьями сразу отправились к вам… Я один из немногих, кто знает дорогу на Плато.

— Разве на Плато Вечности трудно попасть?

— Трудно возвратиться, трудно обойти зерна Мейбомия…

— Зерна? — переспросил Хенк Михайлов. — Не одно зерно?

— Да.

— Сколько же их?

— Не знаю. На Плато все воспринимается не таким, какое оно в действительности… Нужно торопиться…

— Куда торопиться, уважаемый Тиридан?

— Ваш корабль может сесть в другом месте?

— Вы не преувеличиваете опасность?

— Нужно верить старому Тиридану.

— Успокойтесь. На борту нашего корабля вы в полной безопасности. Успокойтесь.

— Вы ничего не знаете. На Плато мысли растворяются. На Плато вы не можете управлять собственными поступками.

— Он, очевидно, имеет в виду воздействие сильных гравитационных возмущений вокруг зерен Мейбомия на человеческую психику, — тихо произнес Бимба Джамирдзе, — А возмущения здесь действительно сверхсильные… Бесспорно, достигающие порядка гравитационных ловушек…

Тиридан, услышав слова Джамирдзе, резко повернулся.

— Тиридан, вам ничто не угрожает, — повторил командир.

— Ты уверен, Федор? — тихо спросила Зоряна. — Он советует перелететь в другое место… Может, не следует пренебрегать? Подумай, Федор.

— Уверен. Не забывай, что мы на доброе тысячелетие опередили центуриан… По крайней мере живущих на планете сейчас… Мы сейчас можем домыслить о зернах Мейбомия больше, чем они о них знают.

— Мы потеряли уже троих товарищей…

— Но зато мы уже кое-что узнали. И я абсолютно спокоен…

— Ты всегда спокоен, Федор. И это не всегда твое преимущество.

Вдруг из глубины зала донесся приглушенный, испуганный шепот Юлии Шандры:

— Вилли, скажи, мы действительно больны? — Юное личико девушки стало совсем детским. — Скажи только правду, Вилли.

Врач почему-то молчал.

— Вилли?

— Почему ты спрашиваешь?