Искривление пространства

Созерцание творожной запеканки, щедро политой киселём, добавило позитива. Теперь спешить некуда. Учить перед самым экзаменом нет смысла. Нужно успокоиться, настроиться на успех. Что-то она всё-таки знает, остальное можно вычислить при помощи логики. Важно не завалить, чтобы не остаться без стипендии.

Зойка сыто икнула, опомнившись, что сидит не одна, закрыла изящной ладошкой рот, – извини-те, вырвалось. Меня Зоя зовут.

– Вадим. Нестеров. Простите, можно…

– Давайте я сначала закончу трапезу, потом поговорим.

– Но я… простите, ради бога… хотел попросить…

– Я девушка скромная, на свидания с первым встречным не хожу. Хотя, если честно, вы мне симпатичны. Но, нельзя же, так сразу, с места в карьер. Существуют приличия. Всё-таки я девушка.

– Видите ли, даже не знаю, как сказать. Не могли бы вы… разрешить мне доесть вашу запеканку!

– Запеканку!

– Именно, да. Я два дня ничего не ел.

– Перед вами целая тарелка хлеба. И горчица.

– Неудобно, я ведь ничего не приобрёл. Что обо мне подумают!

Зойка с вожделением посмотрела на десерт. Расставаться с мечтой ой как трудно. Но ведь она сама пятнадцать минут назад умирала от голода.

– Бери-те, мне совсем не жалко. Да я уже и наелась. Сама хотела предложить. А где вы учитесь?

– В политехе. Четвёртый курс. Меня степухи лишили. Не смотрите так. Пожалуйста. Мне и без того стыдно. Можно я вас после провожу? Хочу знать, как вас потом найти.

– Типа, дайте воды попить, а то так есть хочется, что переночевать негде?

– Я ведь не просто так к вам подсел. Давно хочу познакомиться.

– Не дурочка. Догадалась.

Жена – любовница

Бывало все: и счастье, и печали,  

и разговоры длинные вдвоём.  

Но мы о самом главном промолчали,  

а может, и не думали о нём. 

Вероника Тушнова

На столе горят свечи, свет выключен. Тишина. Слышно как размеренно капает кран.

Марина, растрепанная, возбуждённая, в прозрачном пеньюаре сидит на кухне, пьёт четвёртый подряд бокал вина и плачет, сама не понимая отчего.

Влюбилась, как девчонка малолетка. В собственного мужа… правда, в бывшего.

Двадцать минут назад он от неё ушёл после прекрасного проведённого вечера.

Всё было по-настоящему, как в первый раз: гипнотизирующие музыкальные ритмы, настороженные поглаживания по руке, застенчивые переглядывания, молчаливый диалог сердец, поцелуй длиной в жизнь, а потом…

Такого накала страсти, такого неукротимого влечения не случалось даже в юности.

Соблазн был так ярок, желание настолько неудержимым, а слияние истовым и мощным, что Марина несколько раз подряд испытала наступление бурной кульминации, после чего теряла сознание, но требовала ещё и ещё.

Впервые она почувствовала вкус настоящего единства, впервые поняла, что жизнь без Сергея пуста и бессмысленна.

Экстаз в слиянии был неожиданно сладок. Почему же раньше было совсем не так!

Кажется, на Серёжкиной спине остались следы от её ногтей.

Марина всхлипнула, но рукой изобразила нечто жизнеутверждающее – мол, да-да, мы это сделали. Это был замечательный вечер, возможно, самый лучший за последние несколько лет.

Но даже после праздника плоти он ушёл к жене. Этот факт почти невозможно осознать, но дела обстоят именно так.

Сегодня утром бывший муж позвонил, сам напросился в гости. Марина начала с ним встречаться, соблюдая тайну свиданий для всех, даже для детей, около месяца назад, спустя немного более полугода после скандального развода.

Сергей сам подошёл, сам заговорил, вёл себя во время той встречи неуверенно, застенчиво. Вопреки желанию влепить негодяю пощёчину, Марина его выслушала.

Ещё более странным стало то, что сердце рвалось из груди наружу, а дышать стало невыносимо сложно.

Страстно захотелось вдруг прижаться к родной груди, разрыдаться, даже покаяться. Неважно в чём. Марину вдруг накрыло мучительное ощущение запоздалого смирения, искреннее желание вымолить прощение. Ведь она совсем не помнит, что именно стало истинной причиной развода, почему так непримиримо вела себя тогда.

Ещё секунда и она не выдержит.

Показывать свою слабость совсем не хотелось. Повернуть события вспять невозможно: она собственными руками разрушила интимное равновесие, сама проявила агрессивную настойчивость. Теперь у Сергея другая семья.

Марина продышалась, стараясь делать это незаметно, изобразила, будто в глаз что-то попало, и ушла, пытаясь удаляться, насколько это возможно, красиво.

На самом деле было невыносимо сильное желание остаться, поговорить, выяснить. Может быть даже…

– Да, Сергей предатель, изменник. Три года водил меня за нос, три года жил одновременно с двумя женщинами. Каково мне было! Да всё я сделала правильно… всё! Он – похотливый кобель, скотина, животное, – возражала женщина сама себе с возмущением, но тело и что-то весьма влиятельное внутри не желало считаться с давней обидой, – но жил-то он со мной, возвращался-то всегда ко мне.

В памяти всплывали изумительные моменты знакомства.