Исключение

– Вам показалось, – поднимаю глаза, смотрю в упор на нахального улыбающегося босса. – Избегать – это не про меня, я, скорее, буду специально маячить перед глазами, как раздражающий элемент. Но не думаю, что вы пожелаете видеть меня настолько часто.

– Лучше один раз попробовать, чем сто раз увидеть, – нахально улыбается, дёргая уголком рта. – А я пробовал…

– Надеюсь, остались довольны. Единичный случай с ограниченными договорённостями, которые позавчера утратили свою силу и больше исполнению не подлежат.

– Но мы ведь можем подписать дополнительное соглашение на взаимовыгодных условиях? – подходит, прижимая меня к стене лифта.

Глаза загораются голубыми всполохами, и я понимаю, что игра словами до добра не доведёт. Не желаю становится любовницей босса, плевать, какие условия он мне предлагает.

Бежать сломя голову в кабинет Павла, чтобы удовлетворить его потребности здесь и сейчас – нет. Не будет так. Именно через таких и переступают в первую очередь, размазывая каблуком.

И уже тем более, я не Алиса – мне так не повезёт. Всё, что касается дел сердечных, приносит мне лишь разочарование и слёзы. Никак иначе.

– А если я скажу, что мне не понравилось? – провокация, которая может мне стоить многого. Нельзя вот так просто играть с большим мальчиком.

– Маленькая лгунья! – вспыхивает в момент, превращаясь в неизвестного мне, жёсткого Павла. – Я слышал, как ты стонала, как кончала, сжимая мой член внутри. Тебя трясло от оргазма. Не контролировала себя, шептала нежности мне на ухо. Впивалась ноготками в мои плечи, позволяла делать с твоим телом всё, что я хотел. Я помню твой сладкий ротик на своём члене, это было божественно…

– Достаточно, – бью Артова в грудь ладонями, отталкивая от себя. – Я дала согласие добровольно. О сделанном не сожалею, краснеть при упоминании твоего члена не стану. – Артов не сводит с меня взгляда. – Но больше этого не повторится. Одного раза вполне достаточно.

– Обычно все женщины просят ещё. Всегда просят, – дышит в губы. Слишком близко. – И ты попросишь, – резко отрезает, сжимая пальцами мою задницу.

– Я не все. Скорее, исключение из правил. Да я лучше год без секса проведу, чем буду просить трахнуть меня, – складываю руки на груди, вздёргивая подбородок.

– Зря ты так, – противно растягивает слова Павел. – Нам хорошо в постели. Оба знаем, чего хотим. Без стеснения, – делает шаг навстречу, проводит подушечками пальцев по моей скуле. Гладит медленно, чуть с нажимом.

– Сколько их у тебя было? – откидываю его ладонь. – Десятки, сотни? За тысячу перевалило?

– Много, – нагло ухмыляется, улыбка победителя, уверенного, что каждая женщина готова упасть к его ногам.

Я бы тоже, наверное, упала, вот только чётко осознаю, что только окажись я у этих самых ног, Павел переступит через меня и пойдёт дальше.

– Ты хоть к одной что-нибудь испытывал? По-настоящему, по живому, глубоко? – Взгляд Артова тухнет. – Нет, не испытывал, – констатирую факт. Ухмыляюсь, понимая, что попала точно в цель. – Может, только к Полине, и то недолго. На длительные отношения Павел Артов не способен, это слишком для него, перебор, – выплёвываю каждое слово, стараюсь ужались дерзкого самоуверенного босса. – Это ведь нормально для тебя, заполнять пустоту внутри многочисленными женщинами, не испытывая ничего? Ты живёшь по принципу душевной проститутки, считая, что ты всех используешь, а на самом деле имеют именно тебя. – Меня несёт, остановиться уже не могу, на последних словах упираясь пальчиком в грудь босса. – Забудьте обо мне, Павел Алексеевич, как об удобном варианте, чтобы потрахаться. Что-то манящее и интересное лишь в первый раз вызывает дикую эйфорию, а при детальном рассмотрении на свет выползает куча изъянов, которые, к сожалению, развеивают всё волшебство очарования, – хлопаю его ладошкой по груди, умилённо цокая.

Играю с огнём. С диким, недовольным и очень-очень злым сейчас огнём. Каждое моё слово его резануло. На лице мужчины играют желваки, напоминая мне, что мы в замкнутом пространстве. Вдвоём. А каков он в гневе, я не знаю.

Но мне так хочется остудить Артова, спустить с небес на землю холёного самоуверенного бабника, что я совершенно забываю о чувстве самосохранения. Забываю о том, что я работаю в его компании.

Он молчит. Смотрит неотрывно. Кажется, голубые глаза покрылись тонкой коркой льда, пронзая насквозь острыми иглами ярости. Думаю, таким его вообще мало кто видел. Что ж, Вика, ты как всегда первая во всём. Вика плюс острый язык равно большая проблема в лице Павла Артова.

Что мешает ему вышвырнуть меня из компании прямо сейчас? Что мешает сказать «ты уволена», не сходя с этого места? Собственно, ничего.

Стоим, прожигая друг друга взглядами. Кажется, даже время остановилось, и лифт движется медленнее, чем обычно. Но наконец-то кабина останавливается, чуть встряхивая, и створки разъезжаются, даря мне такую желанную свободу.

Артов доехал до шестнадцатого этажа, хотя должен был выйти ещё на восьмом. Так увлёкся нашей «приятной» беседой, что совершенно забыл, где работает.