Исключая чувства

У Лары как будто забрали всю боль — до того ей стало легко. Ее затапливала эйфория. Дима был рядом, она была рядом с ним. Они были вместе, и несмотря на отошедший на задний план, но не исчезнувший страх, Лара больше не сомневалась. Она наконец чувствовала, что все сделала правильно.

— Точно? — Дима, чьи ладони с узнаваемой нежностью и уверенностью и с впервые настолько ощутимой потребностью прижимали ее к себе, зашептал ей в губы, прекратив поцелуй. — Никуда не денешься?

Она судорожно вздохнула, подступившие слезы жгли глаза от того, каким испуганным перед будущим она сейчас видела Диму.

— Нет, — Лара покачала головой и прижилась губами к его: успокаивая, заверяя в своих словах, утешая.

— Хорошо, — он улыбнулся, теперь уже по-настоящему.

Отстранившись, Лара изучала его лицо. Впервые настолько пристально рассматривала каждую черту и контур, обводила пальцами, оглаживала, целовала. Нежность, какой она никогда в себе не обнаруживала прежде, перетекала из нее к нему с каждым движением. Ей переполняло желание отдать ему как можно больше, искупить те дни и недели, что он терпеливо ждал, донести до него, как ей важно то, что он ее ждал. Старался понять. Не сдавался. Чувствовал.

Дима молча и неподвижно смотрел ей в глаза — и этого было достаточно: она угадывала все невысказанное и все невыразимое вербально. Она надеялась, что в ее ответном взгляде он тоже находит именно то, что должен найти. Слова о чувствах сейчас казались неуместными, способными разрушить хрупкость мгновения, в котором связь взаимопонимания между ними практически обрела материальное воплощение.

Лара вновь потянулась к его губам, и на этот раз поцелуй быстро перестал быть целомудренным. Жадные соприкосновения губ и языков, судорожные вздохи и выдохи, туман в голове. Потребность большего — острая и нестерпимая, подпитываемая еще не покинувшим никого из них страхом потерять. Они ни на секунду не прекращали физический контакт и взаимно стремились скорее увеличить площадь соприкосновения.

У Лары знакомо загорелась кожа, сердце билось так сильно, что становилось трудно дышать. Ее трясло от желания, от необходимости почувствовать Диму кожей к коже. Как можно скорее.

Она провела ладонями по его рукам, сжала плечи, огладила шею, с удовольствием прошлась пальцами по густым светлым волосам, проскребла ногтями по затылку, зная, что Диме так нравится. Ожидаемо он чуть слышно зашипел ей в губы.

Прекратив поцелуй, он спустился лицом в изгиб ее шеи, обжигая кожу дыханием и провоцируя забег мурашек по всему ее телу, заставляя задрожать от приятного предвкушения. Его руки быстро стянули с Лары кардиган куда-то на пол, но ей было не до него. Под каждым прикосновением она вздрагивала — чувствительность была запредельной; стоило ей только подумать, где еще он может ее коснуться, как тут же следовала реакция тела.

Пройдясь ладонями по ткани ее сарафана, Дима спустился руками ниже, оглаживая бедра, кончиками пальцам он намеренно время от времени задевал кожу по кромке подола, прежде чем, наконец, забраться руками под него и прижать Лару бедрами крепче к себе.

Она не удержалась от выдоха на грани стона, следом подмечая, как с силой Дима втягивает губами кожу на ее шее и слегка прикусывает до того как отпустить с влажным развязным звуком, от которого в ее теле лишь усиливалась дрожь.

Ноги больше ее не держали, и она полностью полагалась на то, что Дима не даст ей рухнуть на пол прихожей; у Лары не было ни сил, ни желания контролировать собственное тело.

Она устала следить за каждым своим порывом, устала цензурировать каждое слово и жест, только бы не выдать истинную себя, устала чувствовать в полсилы. Она хотела наконец-то отдаться на волю стихии и ничего не контролировать хотя бы пару часов. Не осторожничая, с открытым сердцем, с переполненной чувствами душой.

Дима потянулся к застежке ее сарафана, когда громко загудел лифт, заставляя их вздрогнуть от неожиданности. Замерев на секунду, они затем засмеялись. Никто их них до сих пор не подумал закрыть входную дверь.

Закатив глаза и глухо простонав от досады, Дима все же немного, но не полностью, отстранился от Лары — дальше порога они так и не ушли, — чтобы захлопнуть дверь и повернуть замок.

— Не уйдешь теперь, да? — вернувшись к Ларе, подразнил он весело.

Она улыбнулась. Снова почти рассмеялась, уловив, что он собирается сделать дальше.

Опустившись на колени, Дима как можно медленнее скользнул руками по ее ногам от бедер к щиколоткам, овитым ремешками босоножек. Ухмыльнувшись самодовольно, обратил к Ларе игривый взгляд. Она облизнула губы и в ответ потянулась к молнии на спине, наблюдая, как игривость в его глазах сменяется тягучей, завлекающей тьмой.