Исход. Как миграция изменяет наш мир

Итак, мы рассмотрели ряд различных экономических последствий миграции. Представления о том, что иммиграция снижает заработки местного населения и что она является экономической необходимостью, неверны. Истина состоит в том, что экономическое воздействие умеренной миграции на коренное население в кратко- и среднесрочном плане носит маргинальный характер и, вероятнее всего, в целом дает скромный положительный итог. Любые долгосрочные эффекты миграции незначительны. Напротив, устойчивая ускоренная миграция, скорее всего, снизит уровень жизни у большей части коренного населения, как воздействуя на заработную плату, так и вызывая необходимость делиться дефицитным общественным капиталом. Таким образом, контроль над миграцией важен для защиты уровня жизни, а умеренная миграция дает скромную выгоду. Однако если общество по примеру японцев хочет остаться однородным, то оно может себе позволить не открывать своих дверей мигрантам, так как экономические издержки такого решения будут достаточно небольшими. В конце концов, та же Япония и без всякой миграции остается одним из богатейших обществ мира. Иными словами, факты говорят о том, что экономические соображения – не слишком значимый критерий при выборе иммиграционной политики.

Но какими же критериями нам руководствоваться, если не экономическими? Очевидно, источником более неопределенных, потенциально неблагоприятных последствий в плане экономического благополучия может стать социальное воздействие миграции, разбиравшееся в главе 3. Существует один-единственный способ, позволяющий устранить практически все социальные последствия миграции, оставив только ее экономические последствия: следует предотвратить какую-либо интеграцию иммигрантов в общество иначе, чем в качестве рабочих, или, как говорят немцы, «гастарбайтеров», то есть «гостей-рабочих». Подлинная программа привлечения гастарбайтеров обеспечивает доступ к рынку зарубежной рабочей силы, и этим дело ограничивается.

Некоторые общества, в первую очередь ближневосточные, осуществляют весьма масштабные гастарбайтерские программы. Поскольку эти общества невелики и богаты, то выгоды такой миграционной политики для коренного населения весьма значительны: работают за него другие, а состав общества при этом не изменяется. Благодаря такой модели Дубай превратился в экономику, основанную на предоставлении дорогих услуг: в настоящее время нефть дает лишь 2 % его доходов. На иммигрантов приходится невероятно высокая доля населения Дубая: 95 %. Можно подумать, что ни одно общество в мире не выдержит такого наплыва чужаков, но в Дубае иммигранты даже в таком количестве не представляют угрозы, потому что они не могут получить ни местного гражданства, ни даже хотя бы права на постоянное проживание. Пребывание гастарбайтеров в эмирате обусловлено наличием у них трудового контракта и их поведением. Их заработок никак не связан с уровнем заработной платы, установленным для граждан эмирата, и отражает всего лишь сложившуюся на глобальных рынках цену на рабочую силу данной квалификации. Визит в Дубай служит жестким и неуютным напоминанием о глобальном неравенстве именно потому, что местная модель бизнеса задумана так, чтобы привлекать в страну и крайнее богатство, и крайнюю бедность. Сверхбогатые живут здесь в роскошных отелях, а сверхбедные приезжают, чтобы работать в этих отелях. Однако несмотря на то, что Дубай эксплуатирует возможности, созданные глобальным неравенством, не он породил это неравенство. Напротив, Дубай помогает бедным, обеспечивая их работой.