Искажение

– Это долгая история, но если не углубляться, то всё выглядит так: Древние называли себя владельцами Земли и утверждали, что Зло было первым во Вселенной, – ответил Ермолай. – Поэтому последователи Древних, тёмные колдуны, так себя и назвали – Первородными. В честь греха.

– Зло лежало в основе мироздания? – изумился Амон.

– Нужно ли напоминать, что это не моё утверждение? – поинтересовался Машина.

– Нет, не нужно, – после паузы ответил Кирилл. И тут же осведомился: – Ты в это веришь?

– Я не хочу в это верить, – поморщился Покрышкин. – Мне неприятно предполагать, что Зло способно что-то породить, тем более – Вселенную.

– Почему?

– Потому что тогда Вселенная обречена.

– А так?

– А так – есть надежда.

За разговором они преодолели коридор и оказались…

– Чёрт, – пробормотал Амон. – Не верю своим глазам.

– Ты просто не помнишь.

– Но всё равно не верю…

Обширный подземный холл у лифта производил впечатление, но место, где они оказались сейчас, поражало воображение. «Подвал» под Хитровской площадью оказался двухэтажным, с широкими коридорами, в которых без труда разъезжались «Газели», и освещался уличными фонарями. Город под городом. И не пустынный – живой, и хоть люди не толкались, как в метро, их было довольно много. Почти все лавки открыты, купцы нахваливают товар, кто-то отдыхает на скамейках, ковыряясь в мобильном телефоне, кто-то спит, приткнувшись к афишной тумбе, кто-то продаёт себя – между витринами лавок виднеются вывески: «Апартаменты», сотрудницы и сотрудники которых демонстрируют себя во всех позах. А из окон второго этажа долетают стоны… Столики трактиров вынесены на «улицу», между ними бродят фокусники и музыканты.

Однако снаружи Машина не задержался, завёл приятеля в трактир «Каторга», оглядел зал – на взгляд Кирилла, тесный, тёмный и прокуренный, – и выбрал дальний столик, по-татарски низенький, с набросанными вокруг подушками.

– Кальян или грибы? – молоденький половой дождался, когда мужчины разуются, и небрежно бросил на столик заляпанную книжечку меню.

Половой был одет в серую тюремную робу, не по росту длинную, и грязные холщовые штаны. И всё. Лицо чумазое, на руках цыпки, ноги босые.

– Не холодно? – осведомился Амон, кивнув на ступни пацана.

– Он не чувствует, – спокойно ответил Ермолай, раскрывая меню. И, не дожидаясь следующего вопроса, пояснил: – Мёртвый.

– Поднятый, – уточнил половой. И показал Амону татуировку на шее: – Ты слепой?

– Я новенький.

– А я – собственность трактира.

Кирилл покосился на спутника, но тот с таким интересом изучал меню, что отвлекать его Амон не рискнул и продолжил расспросы:

– Чем ты отличаешься от просто мёртвого? Тем, что ходишь?

– Тем, что соображаю.

– Те, которые мёртвые мёртвые – совсем идиоты, – добавил Машина. – А мёртвые поднятые вполне разумны. Только ни черта не чувствуют.

– Говорят, если часто поминать чёрта, можно призвать Молоха, – доверительно сообщил половой.

– Не удивлюсь, если он у вас часто бывает, – пробубнил Амон. – В такой-то грязи…

– Не будь привередливым, – улыбнулся Ермолай. – «Каторга» – весьма приличное заведение.

– Никаких тараканов, – кивнул мёртвый мальчишка. И уточнил: – В супе.

– А рядом?

– Тоже нет, – округлил глаза половой. – Их крысы пожрали.

Кирилл повернулся к рыжему:

– Здесь действительно можно есть?

– Если знать, что заказывать.

– Могут плюнуть в суп?

– Обычно мы себе такого не позволяем, но я могу попросить повара… – протянул мальчишка.

– Заткнись! – не выдержал Амон.

– Некоторые ингредиенты могут тебе не понравиться, поэтому в первое время не забывай уточнять, из чего приготовлено блюдо, – хмыкнул рыжий.

– Например?

– Например, у некоторых змеевидов резкий привкус. На любителя.

Через пару мгновений Кирилл понял, что «змеевид» – это не то же самое, что змея, сглотнул и предложил:

– Ты закажи.

Машина улыбнулся, захлопнул меню и метнул его в мальчишку. Тот поймал «снаряд» на лету, перевернул и расположил сверху записную книжку:

– Слушаю!

– Два больших тухлых пива и тарелку креветок.

– Прекрасный выбор! – сообщив это, половой исчез с такой скоростью, что Кирилл не успел осведомиться насчёт «тухлого» пива. В смысле, сможет ли он его пить. В смысле…

«В конце концов, я сам поручил себя заботам Покрышкина!»

– На самом деле оно называется «Тухлое семи повешенных», – сообщил Машина, словно прочитав мысли приятеля. – Варит его Жиза Акрополь, и знатоки особенно ценят нотку можжевелового гриба во втором послевкусии.

– Попробуем…

– А куда тебе деваться? – Ермолай побарабанил пальцами по липкой столешнице и предложил: – Спрашивай.

– О чём? – растерялся Кирилл.

– О чём угодно, – пожал плечами Покрышкин. – Нам ведь нужно познакомиться. Так что давай искренне спрашивать и так же отвечать.

– Гм-м… – протянул Амон, мысленно согласившись с рыжим: лучшего способа узнать друг друга, как с помощью прямых вопросов и честных ответов, ещё не придумано. А в следующий миг понял, с чего нужно начать: – Что за майка?

И кивнул на грязно-серую футболку Ермолая, украшенную на груди странными цифрами.

И понял, что угадал.

– Ты серьёзно? – изумился Машина. – Это твой первый вопрос?

– Чем он хуже других?