Искатели приключений

И все это началось меньше чем через два месяца после его встречи в Париже с Лейкоу. Началось совершенно невинно — так падает в воду маленький камешек, а круги от него расходятся все шире и шире. В один прекрасный день появилась всего лишь одна коротенькая типографская строчка, которая вдруг начинала повторяться в тысячах рекламных объявлений магазинов «Амаль-гамэйтед Федерал». Платье — или шляпка — или обувь — или еще что-то, но — из коллекции князя Никовича! Косметика от князя Никовича — это взгляд всепобеждающей Красоты!

Причем задолго до того, как рекламируемый товар запущен в производство, Сергею казалось, что он вступил в гонки с самим временем. В пентхаусе (Особняк, выстроенный на крыше другого здания), расположенном на крыше семидесятиэтажного здания компании «Амальгамэй-тед Федерал» в Нью-Йорке, в одно и то же время делались тысячи разных дел — это был какой-то ад, по сравнению с которым самый безумный день в Париже представлялся днем бездельника на рождественских каникулах.

Рядом с его кабинетом располагались три конференц-зала, и бывали такие дни, когда их не хватало. Приходилось бегом бегать из одного в другой. Гигантское предприятие, разбитое на отделы и секторы, было специализировано и разграничено, как это умеют делать только в Америке. Без вездесущей прессы не обходилось ни одно мероприятие.

Сергей превратился в символ, он олицетворял собою широкомасштабную кампанию. Фоторепортеры преследовали его на Бродвее, в опере, на благотворительных балах, словом, повсюду, где бы он ни появился. За этим специально следила Ирма Андерсен, равно как и за тем, чтобы имя его не реже двух раз в неделю появлялось в колонках самых важных новостей. Ни дня не проходило без того, чтобы где-нибудь в Соединенных Штатах не публиковалось интервью с ним. Еженедельно он выступал по радио или с телеэкрана со специальным обращением к женщинам.

Несколько месяцев назад Норман Бэрри ворвался в его кабинет, возбужденно размахивая экземпляром «Эдвертай-зинг эйдж»

— Мы сделали это! Сделали!

Сергей поднял голову от разложенных на столе рисунков.

— Сделали что?

— "Эдвертайзинг эйдж" утверждает, что вы — самый популярный в Америке мужчина. Вас знают даже лучше, чем командующего как-там-его!

— Командующий как-там-его? — переспросил Сергей не поняв.

— Ну знаете, — протянул Норман, — Генерал Уайтхед. Любитель тоника «Швеппс».

— Вот как? — Сергей иронично приподнял бровь, озадаченно посмотрел на Бэрри. — Думаешь, нам стоит заключить пари? Может, заняться еще и производством водки? Водка «Князь Никович»!

— Фантастическая идея! В самом деле! — с энтузиазмом вскричал Норман, но, взглянув на Сергея, тут же осекся. — Вы шутите!

Сергей позволил себе едва заметно улыбнуться.

— Я связан по рукам и ногам, такого со мной еще никогда не бывало, — поделился с ним Бэрри.

— Со мной тоже, — в тон ему ответил Сергей.

Все ждали 10 сентября. В этот день в Нью-Йорке должно было состояться представление коллекции, как это было прежде в Париже. Модели должны были быть доставлены специальным рейсом «Эр Франс». Затем манекенщицы вместе с Сергеем отправятся самолетом по стране. Десять городов за десять дней.

Лейкоу был прав. Сергей наклонился и взял в руки номер «Женской моды». В глаза бросился крупный заголовок:

«НИКОВИЧ! ДВАДЦАТЬ МИЛЛИОНОВ В ТЕЧЕНИЕ ПЕРВОГО ГОДА?!»

Утром следующего дня Харви Лейкоу лично явился в нью-йоркский аэропорт, чтобы встретить огромный лайнер. Он оказался на борту, прежде чем кто-либо из пассажиров успел подняться из своего кресла.

— Я хотел увидеть вас перед тем, как сюда ринутся репортеры.

— Репортеры? А что им нужно? Поездка вчера закончилась.

— Вы не понимаете, — улыбнулся Лейкоу. — Они хотят интервью. Вы — новость дня. Важнейшее событие в мире американской моды за последние сто лет.

— Боже мой! — Сергей без сил упал в кресло. — Все, что мне сейчас нужно, это лечь в постель и проспать три дня.

— Теперь, мой мальчик, — Лейкоу по-отечески похлопал его по плечу, — тебе придется спать меньше. Надо держать марку! Уже время подумать о весенней коллекции!

Для ответа у Сергея не нашлось ни сил, ни слов.

— Да, кстати, — добавил Лейкоу, — директора компании устраивают в твою честь сегодня вечером ужин в ресторане «21». Грандиозная работа, мой мальчик. Кроме того, наши жены умирают от желания встретиться с тобой.

Двадцати четырех часов в сутки было явно мало. Сергею едва хватило времени переодеться в вечерний костюм и не опоздать к началу. Когда шквал поздравлений и приветствий несколько утих, Сергей обнаружил рядом с собой Майру Лейкоу.

Она почти не изменилась, а глаза и вовсе остались прежними, темно-голубыми.

— Спасибо за то, что ты меня помнишь, — сказал он тихим голосом.

И смех у нее был все тот же.

— А тебе спасибо, что ты не помнишь меня. — Улыбка ее исчезла. — Мне хотелось тогда почувствовать себя молодой. И — свободной.

Он взглянул на нее.

— А сейчас?

— Сейчас? — Она повернула голову туда, где среди гостей беседовал с кем-то ее муж. — Сейчас я всем довольна. Теперь мне приятно вести себя в соответствии с возрастом.

6