Искатели приключений

Сью-Энн внимательно посмотрела на него. Из глубины памяти всплыли слова матери: «Ты хочешь, чтобы твои дети были идиотами?»

Почувствовав внезапную боль, Сью-Энн закрыла глаза. Мать была права, мать всегда была права.

— Доктор?

— Да?

— Вы можете сделать так, чтобы у меня больше не было детей?

Он посмотрел на нее.

— Могу, но не считаете ли вы нужным сначала посоветоваться с мужем?

— Нет!

— Это просто несчастный случай, такое может больше никогда не повториться. Один процент на тысячу. А если я перевяжу вам трубы, все будет кончено. И если вам захочется иметь еще ребенка...

— Возьму приемного. По крайней мере буду точно знать, что беру.

Некоторое время доктор внимательно смотрел на нее, потом сделал знак сестре. На лицо Сью-Энн легла маска, она глубоко вздохнула. Закрыв глаза, она почувствовала, что они полны слез, и комната поплыла. Все внутри нее сжалось в комок, ей показалось, что само ее существо плачет.

Почему? Почему же ее мать всегда была права?

15

Когда в машину стали укладывать чемоданы и дорожные сундуки, Сью-Энн повернулась к Сергею.

— Я не хочу разводиться, — сказала она. Сергей не ответил.

— Банк будет ежемесячно выдавать тебе чек и он же будет оплачивать содержание девочки.

— Можешь не беспокоиться, — жестко ответил Сергей. — Я сам о ней позабочусь.

— Но мне хочется.

Сергей снова промолчал.

— Я вернусь, — сказала Сью-Энн. — Просто мне надо ненадолго съездить домой. Прийти в себя.

— Хорошо, — согласился Сергей. Но они оба знали что она никогда не вернется. Так и должно было случиться.

— Дома все по-другому, другой язык, другие люди. На самом деле я никогда не чувствовала себя здесь хорошо.

— Знаю и думаю, что это вполне естественно. Каждый человек лучше чувствует себя дома.

Последние чемоданы были уложены. Сью-Энн подняла голову и посмотрела в лицо Сергею.

— Ладно, — как-то неловко сказала она, — до свидания.

— До свидания, Сью-Энн. — Сергей поцеловал ее на французский манер в обе щеки.

Она не отрывала от него взгляда, внезапно на глазах у нее появились слезы.

— Прости, — прошептала она, повернулась и выбежала из дома, оставив дверь открытой.

Сергей медленно закрыл дверь и прошел в гостиную. Плеснув в стакан виски, медленно выпил и почувствовав слабость, опустился в кресло. Он много раз прощался с женщинами, но это прощание было совсем другим. Ни одна из женщин не была Сью-Энн, и ни одна из них не была его женой.

Прощание это не было для него неожиданностью, он предвидел его еще тогда, когда она вышла из больниц1 и рассказала, что сделала.

— Ты рехнулась! — крикнул Сергей. — Только идиотка могла так поступить!

Лицо Сью-Энн было бледным, но решительным.

— Никаких детей больше, хватит с меня.

— Но другие дети могли бы родиться здоровыми!

— Я не желаю рисковать, я слышала об этих старых знатных европейских фамилиях.

Сергей удивленно посмотрел на нее.

— Но в моей семье никогда не было ничего подобного. Это просто несчастный случай.

— В моей семье тоже такого не случалось, — резко ответила она. — Как бы там ни было, я не хочу больше иметь детей.

Наступила тишина, Сергей стоял перед камином и смотрел на пламя, Сью-Энн подошла к нему.

— Ладно, не будем об этом, да? Сергей промолчал.

— Я, пожалуй, пойду спать. Сергей не сдвинулся с места.

Сью-Энн начала подниматься по лестнице, потом обернулась.

— Ты идешь?

— Попозже.

Сью-Энн ушла, а Сергей все стоял перед камином, пока не прогорели дрова. Когда он поднялся в спальню, Сью-Энн ждала его в постели, но все уже было иначе. Прежним отношениям не суждено было вернуться, слишком много преград возникло вдруг между ними.

Сью-Энн поняла это так же быстро, как и Сергей, и ее желание вернуться к прежней жизни моментально улетучилось. Она перестала соблюдать диету и заниматься зарядкой, перестала заботиться о своей внешности, располнела. Как-то Сергей предложил ей сделать прическу и купить новые платья.

— Для чего? — спросила она. — Мы все равно никуда не ходим.

Тут она была права. Война ограничила их, путешествия по Европе ушли в прошлое, уже никто не мог отправиться на Ривьеру или съездить в Париж. Они оказались запертыми на небольшом клочке земли.

Постепенно, один за другим разъехались по своим странам знакомые, и в Швейцарии остались только швейцарцы. А они были очень скучными. Казалось, что, кроме денег, их ничто не интересовало, только и разговоров было, кто из нынешних лидеров положил больше других денег в швейцарские банки.

Поскольку говорилось об этом с видом собственников, создавалось впечатление, что Швейцария вовсе не намерена возвращать эти деньги. Когда война закончится, большинство вкладов останется в стране, так как многих клиентов уже не будет в живых. Они сгинут, не успев перевести свои средства в другие банки, что сделает их собственностью Швейцарии. Когда германские войска прорвали линию Мажино и оккупировали Францию, казалось, что швейцарцы правы. Ощущение было такое, что наступил закат Европы.

Примерно через месяц после этих событий Сергею довелось побывать по делам в банке. Встретивший его Бернштейн спросил:

— Ваш отец полковник германской армии?

— Ну и что? — с любопытством спросил Сергей.