Искатели Миров

В момент первого выстрела Огерд, не поворачиваясь, каким-то неведомым шестым чувством ощутил опасность, присел и, выставив ногу, развернулся по широкой дуге, подсекая Татьяну. Рейнджер взлетела вверх тормашками, и заряд пропал впустую. Девушка еще падала, а Огерд уже нырком ушел с линии огня и, перекатившись, бросился к Александэру.

Киллер никогда не видел, чтобы разумный двигался настолько быстро. Он попытался перенести огонь на приближающуюся сбоку фигуру, но рука вспыхнула нестерпимой острой болью, и Александэр увидел, как разрывает рукав куртки сахарно-белый осколок кости. Второй удар Огерд нанес в горло, и киллер упал на колени, уцелевшей рукой пытаясь разорвать ворот, вдохнуть хоть немного вдруг исчезнувшего из Вселенной воздуха.

Огерд уже бежал к успевшей подняться Татьяне:

— Бегом-бегом-бегом!

Он толкнул девушку в спину и сам бросился к яхте, моля всех существующих и несуществующих богов о том, чтобы корабль не успели заминировать.

Со стороны пассажирского терминала раздался новый взрыв, тут же ему ответил жуткий, заставляющий пригнуться и закрыть голову руками свист, донесшийся оттуда, где горел и распадался на куски транспортный корабль. Очертания судна задрожали и расплылись. Обшивка истончалась, языки пламени потянулись в одну сторону, к невидимому центру воронки, всасывающей в себя корабль, — разрушился защитный кожух подпространственного двигателя.

Борт яхты был уже совсем рядом:

— Прикрывай, смотри по сторонам! — проорал, перекрикивая свист и грохот взрывов, Огерд, ныряя под днище корабля, пролезая между короткими, находящимися в стояночном положении, опорами. По одному ему известным признакам нашел участок поверхности, на котором располагался сенсор системы идентификации, приложил ладонь, дождался легкого покалывания, убрал.

Разошлись невидимые створки, открывая доступ к пульту управления допуском на корабль. Оперативник набрал код доступа, снова приложил ладонь — на этот раз к сканеру, анализирующему психоэмоциональное состояние. Сердце гулко бухало, в ушах стоял грохот разрывов, и внезапно наступила оглушительная тишина.

Сканер мигнул успокаивающим зеленым светом, стоявшая около борта Татьяна увидела, как раскрывается диафрагма люка, и нетерпеливо покосилась туда, где исчез, нырнув под яхту, ее напарник.

И лишь потом осознала, что не слышит больше криков, воя сирен, усиленных громкоговорителями команд спасателей...

Над городом повисла тишина.

* * *

В любой операции, да не только операции, в любом процессе есть точка, которую называют, в зависимости от ситуации, переломным моментом, критической массой или как-нибудь еще. Слова могут быть разными, но суть от этого не меняется — это, по определению одного отставного космодесантника, «момент, когда ты понимаешь, что жопа уже наступила, ты еще жив, но точно знаешь, что это ненадолго».

Ян предпочитал определение, позаимствованное у летчиков древней Земли, — точка невозвращения. Была в этих словах некая весомость, законченность, серьезная определенность. Они говорили о том, что наступил момент, после которого множество вариантов развития событий исчезают, умирают не родившись, и неподвижный, кажущийся вечным пласт снега превращается в ревущую, уничтожающую все на своем пути лавину.

Точка невозвращения — это момент, когда вернувшийся после скучного дня в конторе человек поворачивает дверную ручку и видит несущуюся ему навстречу стену огня. Он еще не ощутил его испепеляющего дыхания, он еще даже не успел с головой погрузиться в ужас обреченности, но уже вспомнил слова «обратная тяга» и понял, что не успевает сделать ничего. Он уже никогда не закроет эту дверь.

Точка невозвращения пройдена.

В какой момент она будет достигнута, какими будут ее координаты, что это будет вообще — мало кто знает. Мало кто умеет почувствовать приближение к этой точке, наступление мгновения, предшествующего приходу времени окончательности. Еще меньше тех, кто может понять, что они увидели и ощутили.

Видящий Веер сумел. Но ему казалось, что слишком поздно. Раз за разом он переживал тот момент, когда увидел коротко стриженную рыжеволосую женщину и ее спутника с мертвенно бледным лицом и придающим лицу настороженно-хищное выражение разрезом непроницаемых черных глаз.

Они бежали к белой космояхте со стремительными, рвущими пространство обводами, а вокруг рушились, превращаясь в груды охваченных огнем обломков, здания космопорта и корабли в зоне разгрузки.

Видящий пытался задержать картинку, продлить ее, но не получалось. Фигуры исчезали, их место занимала черная пустыня под серым небом, и с этого неба наискосок падали на пустыню вытянутые полупрозрачные капли имперских штурмовых флаеров. А навстречу им выстреливали из черного песка белые ленты, рассыпающиеся в воздухе мириадами ядовитых, разъедающих металл и пластик спор.