Искатель приключений

– Вы женщина! – повторил Рауль недоверчиво. – Нет, вы не женщина!..

– Вы думаете? – сказала Жанна с новой улыбкой.

– Я в этом уверен.

– Каким образом?

– Я видел.

– Что?

– Ваше преобразование… ваше превращение…

Жанна повторила оба эти слова, которые не имели для нее никакого смысла. Рауль продолжал:

– Я вас видел, как сначала из неодушевленной и безмолвной фигуры вы вдруг сделались передо мной таинственным и могущественным дыханием, одушевленным, живым существом…

Жанна все слушала и не понимала.

– Что вы хотите сказать?.. – прошептала она.

– Наконец, я видел, – продолжал кавалер, – я видел, как вы оставили таинственные обои, где вы находитесь в числе многих других фигур…

При странном и сумасбродном заблуждении молодого человека невозможно было оставаться серьезной. Жанна перебила Рауля громким смехом.

– Ах! – вскричала она, – я угадываю теперь!

– Что вы угадываете? – спросил кавалер.

Вместо ответа Жанна сказала только:

– Посмотрите!

С этими словами она сделала несколько шагов в сторону, и стала таким образом, что Рауль мог видеть в одно время лица ее и царицы Савской. При виде этого поразительного сходства молодой человек был изумлен так сильно, что его ослабевший рассудок не позволил ему тотчас отделить заблуждение от действительности: глядя в одно и то же время на Жанну и на царицу, он не мог понять, какая из них была изображением и какая живым существом. Движение молодой девушки нарушило обман. Рауль понял все.

– Моя бедная слабая голова делает меня почти сумасшедшим, – прошептал он. – Извините же меня и позвольте узнать то, чего я еще не знаю; объясните мне, где я и кто вы?

В разговоре своем с Жаком Рауль, озабоченный поручением, которое давал ему, даже не подумал спросить у него, где он и у кого находится. Жанна отвечала с простотой, исполненной грации:

– Вы находитесь в доме, который называется Маленьким Замком и хозяева которого были так счастливы, что могли предложить вам скромное гостеприимство. Дом этот принадлежит моей матери, Мадлене де Шанбар, вдове дворянина. Я единственная дочь ее и зовут меня Жанной…

– И вы простерли свою доброту до такой степени, что сами ухаживаете за мной? – вскричал Рауль.

– Я сделала бы это в любом случае, – отвечала Жанна, – даже, если бы в моем распоряжении находилось много слуг… но теперь, мне кажется, нет никакой заслуги в том, что я ухаживаю за вами сама, потому что мать моя очень бедна и, несмотря на ее болезнь, ей уже давно некому служить, кроме меня…

Услышав этот трогательный ответ, Рауль бросил удивленный взгляд на меблировку комнаты, в которой находился. Мы уже знаем, что эта меблировка была роскошна, хотя и старомодна. Жанна поняла значение взгляда молодого человека.

– Вы правы, – продолжала она, – здесь ничто не показывает бедности, и это очень просто: прежде мы если и не были богаты, то, по крайней мере, не терпели недостатка… Теперь же мы совершенно разорились, и все, что вы здесь видите, уже не принадлежит нам… Из прежнего состояния у матери моей осталось только одно: право жить и умереть в этом доме…

– О! Боже мой! – вскричал Рауль. – Какая ужасная и незаслуженная бедность!

Он, казалось, колебался с минуту, потом прибавил:

– Если бы я осмелился…

– На что? – спросила Жанна.

– Я богат… очень богат и…

Рауль остановился.

– Что вы хотите сказать? – спросила молодая девушка. – Докончите!

– Может быть, – продолжал кавалер, – может быть, сумма, за которую ваша матушка согласилась бы продать этот дом, не огромна… и тогда…

Рауль опять остановился.

– Тогда? – повторила Жанна.

– Если бы я осмелился… предложить вам…

– Да что же?

– Необходимую сумму, чтобы выкупить дом.

– Но, – перебила девушка, – с какой стати, позвольте вас спросить, сделаете вы нам это предложение?

– Разве признательность, которой я вам обязан, не дает мне достаточного права?..

Жанна побледнела.

– Невозможно, – сказала она, – невозможно, чтобы вы говорили это серьезно!

– Клянусь вам… – прошептал кавалер.

– Не продолжайте, – заключила Жанна, – невозможно, говорю вам, чтобы дворянин осмелился предложить дочери другого дворянина заплатить ей за гостеприимство, которое он получил от нее; это предложение было бы оскорблением, а признательность, если вы думаете, что обязаны мне ею, не выражается оскорблениями!..

Девушка замолчала. Рауль смотрел на нее с восторгом.

XI. Преступный умысел

Наступила минута молчания между двумя действующими лицами из рассказанной нами сцены. Жанна потупила глаза; яркая краска сменила бледность на ее щеках; сердце ее сильно билось, грудь, целомудренно закрытая темным шерстяным корсажем, приподнималась. Она была восхитительна своей непринужденной грацией к величественной гордостью. Повторяем, Рауль смотрел на нее с восторгом. Однако он заговорил первый:

– Простите меня, умоляю, простите, если я невольно оскорбил вас…

– Охотно прощаю, – отвечала молодая девушка.

– Правда ли это?..

– Да, клянусь вам… я уже ничего не помню…

– Благодарю!.. Тысячу раз благодарю! – вскричал Рауль.

И он протянул Жанне свою руку, горевшую лихорадочным огнем. Жанна задрожала от его прикосновения и поспешила отдернуть свою руку.