Искатель приключений

– Иногда, – продолжал я, – случалось, что богини любили смертных… Богиня, хотите ли вы любить меня?..

– Может быть… – отвечала она. – Как он похож на того, кого я так любила!.. – прошептала она потом. – Как он похож!..

– Разве у меня черты Марса или Адониса?.. – вскричал я в порыве безумной радости.

Венера опять улыбнулась.

– Ни то ни другое, – сказала она.

– Но на кого же я похож? – спросил я.

– На твоего прадеда: на храброго и благородного кавалера Альберика де ла Транблэ…

– Как, богиня, вы любили моего прадеда?

– Более моей жизни!..

– Несмотря на Вулкана?..

– Вулкану не было до этого никакого дела… Я любила твоего прадеда, он любил меня… я была его любовницей. Я умерла двадцати лет, оставив ему мой портрет. Я была хороша; он хотел увековечить воспоминание о нашей пламенной и краткой любви и велел изобразить мои черты в образе Венеры…

– А когда жил мой прадед?..

– Двести двадцать лет тому назад…

– В таком случае вам…

Венера перебила меня, улыбнувшись в третий раз, и сказала:

– Мне все еще двадцать лет, потому что я бессмертна…

В эту самую минуту я почувствовал на моем лице душистые волны светло-русых волос любовницы моего прадеда… Сладостное дыхание коснулось щеки моей… Ее руки обпили меня… Губы, сухие и горячие, прильнули к моим губам… Я закрыл глаза – и не помню, что было после… кажется, я потом заснул.

Когда я проснулся во второй раз, было уже светло, и я лежал один на моей постели. Светло-русая Венера заняла опять на обоях свое вековое место и по-прежнему, лучезарная и полуобнаженная, выходила из своей перламутровой раковины…

– А, любезный кавалер! – вскричал регент с веселым смехом. – На этот раз, как я полагаю, вы сознаетесь без труда, что ваше чудесное приключение было не что иное, как анакреонтическое сновидение, которое снилось нам всем раз двадцать…

– Извините меня, ваше королевское высочество, – возразил Рауль. – Но я не могу в этом сознаться.

– Однако богиня, без сомнения, не оставила ни фазана, ни рябчика для убеждения в том, что приключение ваше было не сном, а действительностью?

– Она доказала это другим образом, ваше высочество…

– Каким же это образом, позвольте спросить?

– Она оставила на моей постели три розы из своих волос… а это было в январе…

– У вас на все готов ответ, кавалер!..

– Я рассказываю, ваше высочество, только то, что было.

– Нет возможности сомневаться, и я объявляю себя убежденным!.. Теперь посмотрим, скажите же мне, что случилось после? Вернулся ли к вам обольстительный призрак в первую пятницу следующего месяца?..

– Я должен сказать более…

– Вот как?..

– Вероятно, Венера была пристрастна к любви еще более, нежели Гюберт к охоте…

– И я нахожу, что Венера была права! – подхватил герцог Орлеанский.

– Любовница моего прадеда вернулась на другую ночь…

– Черт побери, кавалер! – сказал Филипп. – Верно, ей понравилось с вами!.. Итак, она пришла на другую ночь?

– Точно так, ваше высочество… потом и на следующую ночь… Наконец через три месяца…

– Она перестала приходить? – перебил герцог Орлеанский.

– Извините, ваше высочество, она возвратилась бы, конечно, но меня отец отослал на несколько месяцев на берега Средиземного моря, потому что я побледнел и исхудал от бессонных ночей…

– Что же, впоследствии ваше здоровье поправилось?..

– Как нельзя лучше. Для того чтобы выздороветь, мне стоило только удалиться от моего восхитительного, но опасного вампира…

– Но когда вы выздоровели, вы, верно, вернулись в замок Ла Транблэ?

– Вернулся, ваше высочество.

– Что же тогда случилось?

– Ничего, ваше высочество.

– Призрак не являлся?

– Нет, и по очень простой причине…

– По какой?

– Отец мой – я так никогда и не смог узнать почему – велел снять и отнести в кладовую мифологические обои; я нашел во второй комнате такую же деревянную обшивку, как и в первой.

– Но ведь была и третья комната?

– Была, ваше высочество.

– Тоже с обоями?

– С обоями, и в ней-то поместили меня в тот вечер, когда я возвратился в замок Ла Транблэ.

CXCV. Третьи обои