Искатель приключений

– Уже давно, кузина, вы отказываетесь выслушать меня, или если и слушаете, то не хотите понять… Сегодня вы должны выслушать меня со вниманием… так надо… То, что я хочу вам сказать, очень серьезно, и я настоял, чтобы вы остались в вашей комнате, я даже осмелился запереть двери только затем, чтобы никто не помешал нам… Конечно, это преступление; но, Боже мой! я и не отпираюсь!.. Ослушаться этих нежных глаз, этого очаровательного ротика значит совершить преступление против красоты! Хуже, это – тиранство! Я, однако, надеюсь скоро доказать вам, что мое преступление не так велико, как кажется, и что я не могу быть тираном той, рабом которой я считаю себя…

Бланш сначала не поняла двусмысленности этого любовного объяснения. Филипп это заметил и решился объясниться прямее. Он продолжал:

– С той минуты, как я увидел вас, кузина, в первый раз, вы произвели на меня глубокое, неизгладимое впечатление; стрела, вылетевшая из ваших победоносных глаз, осталась в моем сердце… словом, я вас люблю…

– Конечно, вы меня любите как брат, – с живостью перебила Бланш, – и хотя в эту минуту я недовольна вами, кузен, но все-таки разделяю эту привязанность и благодарю вас за нее…

– Я люблю вас не как брат, – отвечал Филипп, качая головой.

– Как же вы меня любите, Боже мой? – пролепетала молодая девушка.

– Я вас люблю как любовник, – отвечал Филипп.

И в то же время, желая сопровождать эти слова пантомимой, приличной обстоятельствам, которая всегда ему удавалась, он встал перед молодой девушкой на колени. Бледное лицо Бланш вспыхнуло.

– Кузен, – сказала она с гордостью, – разве вы не знаете, что я невеста вашего старшего брата?..

– Напротив, знаю как нельзя лучше.

– Вы это знаете… и осмеливаетесь говорить со мной таким образом?

– Тем более я могу…

– Это новое оскорбление?

– Это не оскорбление, кузина, это правда. Альберик недостоин вас; это тяжелый провинциал, без ума, без блеска, без живости; он не может научить вас тому, что значит любовь, между тем как я знаток в этой сладостной науке… Что может предложить вам Альберик большее, чем я?.. Титул и богатство, которых у меня нет, это правда… Ну, пожалуй, если вы дорожите этим титулом и деньгами, возьмите их… я согласен от всего сердца… пусть Альберик будет вашим мужем, лишь бы только я был вашим любовником… Ну, кузина, согласны ли вы?

Побледнев от негодования и ужаса, Бланш вскрикнула и бросилась к дверям. Филипп без труда удержал ее.

– Куда вы бежите, милая Бланш? – спросил он.

– Вы видите, я бегу от ваших оскорблений!..

– От моих оскорблений?.. О! кузина, что за выражение!.. Можно ли называть так искреннее безыскусное признание в самой чистой любви!.. Полноте!.. Я предлагаю вам счастье… если же будет необходимо, я заставлю вас насильно принять его…

И произнося эти слова, Филипп обнял Бланш.

– Помогите! – закричала девушка.

Филипп расхохотался.

– Помогите! – повторяла Бланш.

– Кузина, никто не придет сюда… отец и брат отсутствуют, и я принял все меры предосторожности… Прекратите же напрасное сопротивление, прекратите бесполезный зов… полноте, очаровательная кузина… поцелуй не запятнает ваших розовых губок… Вы знаете, что я вас люблю… или я должен еще раз сказать вам это… повторить мою клятву на коленях?..

И Филипп постарался приблизить свое лицо к лицу молодой девушки, Бланш резким движением и с неожиданной энергией вырвалась и отскочила назад. Филипп сделал шаг к ней.

– Не подходите! – вскричала девушка, сверкая глазами. – Не подходите!..

– Почему же? – спросил Филипп. – Неужели вы думаете, прелестная кузина, что, желая сорвать розу, я побоюсь уколоть пальцы о шипы?..

И он сделал еще шаг вперед. Бланш обернулась. На стене у изголовья ее кровати висела шпага ее отца, как священный сувенир. Она схватила это оружие, отбросила далеко бесполезные ножны и, размахивая сверкающим клинком, сказала Филиппу с презрением:

– Теперь попробуйте подойти…

Филипп колебался. Он рассчитал все шансы борьбы и нашел их очень слабыми. Конечно, Бланш была слабая юная девушка, но она была вооружена, и пойти в эту минуту ей наперекор, ей, раздраженной и угрожающей, значило подвергать себя явной опасности. Поэтому он ограничился только тем, что сказал, вынужденно улыбаясь:

– Прелестная кузина, не с розой должен был я сравнить вас сейчас… а с пчелой… Подобно ей и вы имеете острое жало для защиты вашего меда… Признаю себя побежденным и удаляюсь… До свидания, прелестная кузина.