Искатель приключений

На другой день Рива показал еще письмо, написанное правителем канцелярии регента по делам Парижа. Он требовал точнейших и подробнейших сведений об ученых открытиях и удивительных излечениях старого медика. Эти документы были необходимы, чтобы написать патент на орден Св. Михаила.

Все семейство Дюрана, на которое должна была разлиться такая великая честь, с поспешностью принялось за дело. Со всеми подробностями описали удивительные открытия доктора с их несравненными результатами, собрали свидетельства наследников его пациентов, и огромная кипа бумаг была представлена графине де Сент-Анилль. Теперь все было в порядке и дело должно было скакать на почтовых.

CXLIX. Бриллианты

Но что подвигалось еще быстрее, чем хлопоты о приобретении звания префекта для Дюрана и ордена для его тестя, так это бесчисленные покупки графини де Сент-Анилль и ее дочери. Эти покупки доходили уже до шестидесяти тысяч франков. И все-таки Дюран, побуждаемый ненасытным аппетитом прибыли, который ничто не может удовлетворить у честных парижских купцов, ежедневно предлагал двум благородным дамам через своего превосходного друга Агамемнона Рива новые покупки. Изредка управитель заговаривал об уплате; но Дюран всегда отвечал:

– Неужели вы думаете, что мне нужны деньги?.. Вы мне заплатите через несколько дней… после свадьбы графа Сципиона и прелестной мадемуазель Артемизы… настоящей жемчужины красоты, честное слово!

И Рива, боясь оскорбить щекотливость друга своего Дюрана, не настаивал сверх меры.

Наконец графиня получила официальное известие, что граф Сципион через неделю будет в Париже, вместе с семейством испанского гранда первого класса, отца его прекрасной и знаменитой невесты. Это распространило живейшую радость во всем доме, и в первом и во втором этаже.

– Право, завтра утром вы должны пригласить меня на завтрак, – сказал в этот день Агамемнон Рива Дюрану, – на маленький бесцеремонный завтрак, с глазу на глаз. Мы, со стаканами в руках, будем праздновать счастливое событие, которое переполнит сердца наши радостью…

Дюран нашел восхитительной эту мысль и обещал угостить Рива кое-каким винцом, достойным пале-рояльского и даже сент-анилльского погреба.

На другой день было воскресенье. Друзья условились, чтобы завтрак происходил после обедни, на которой Дюран в качестве церковного старосты не мог не присутствовать ни под каким предлогом. Прибавим, что во время обедни Дюран, всегда такой благоговейный и набожный, был на этот раз непростительно рассеян. Он не мог не взглядывать украдкой на почетную скамейку, назначенную для префекта. Что прикажете? Церковный староста все-таки человек! Надо заплатить небольшую дань человеческой слабости.

В назначенное время приехал Рива. Приятели сели за стол. Завтрак был хорош; он был продолжителен, весел и орошаем частыми и обильными возлияниями. Дюран не понапрасну расхваливал свой погреб. Рива провозгласил это. Будущий префект порядочно подпил, пропел веселую песенку и рассказал несколько игривых анекдотов, в которых был сам главным героем.

Подали десерт. Оба собеседника облокотились локтями о стол, и разговор продолжался. Дюран рассказал свое приключение с прекрасной меховщицей на улице Пля-д'Этень, той самой красавицей, которой он подарил… ни более ни менее как если бы был маршалом, герцогом Ришелье, известным своей щедростью с женщинами… которой он подарил, говорим мы, превосходный перстень, осыпанный бриллиантами и стоивший тысячу двести ливров. Дюран посвятил десять минут описанию этого удивительного перстня. Он не забыл упомянуть ни об одном из маленьких каменьев, окружавших большой бриллиант.

– Я вижу, мой милый, – сказал управитель, – вы цените драгоценные камни и любите их.

– До безумия!

– Знаток ли вы, по крайней мере?

– Могу похвастаться…

– В таком случае я мог бы вам показать кое-что заслуживающее вашего внимания…

– А! посмотрим!..

Рива не заставил себя просить. Он вынул из бокового кармана табачного цвета сверток продолговатой формы, обернутый в серую бумагу. Он развернул бумагу, и Дюран увидал зеленый кожаный футляр. Управитель надавил пружину, футляр раскрылся.

Дюран вскрикнул от изумления и восторга. Хотя дневной свет вообще не так благоприятен, как свет восковых свечей и люстр, чтобы выставить блеск драгоценных каменьев, но все-таки нельзя было не удивиться необыкновенному блеску того, что увидал Дюран. В футляре лежали ожерелья, серьги, несколько булавок, броши, перстни, и все из бриллиантов самой чудесной воды и изумительной величины. Кроме того, там была бабочка из изумрудов, рубинов, топазов и сапфиров!

Рива дал Дюрану налюбоваться, потом сказал:

– Как вы это находите?

– Бесподобно!.. великолепно!.. удивительно!.. – вскричал купец в восторге.

– Во что вы оцените все это?

– Но… по крайней мере, все это стоит тысяч пятьсот.

– Да, по крайней мере, – подтвердил управитель.

– Я подозреваю, что все эти вещи назначены вдовствующей графиней быть свадебным подарком графу, ее сыну, или графине, ее дочери…

– Да, это было назначено для моего молодого господина, графа Сципиона…