Искатель приключений

И в самом деле, Дюран вышел, чтобы сдержать свое обещание. Четыре высоких лакея явились и были наняты. Катерина доказала, что имела все достоинства первоклассной кухарки. Графиня де Сент-Анилль с дочерью поужинали великолепно, а Дюран с женой ели вчерашние остатки.

На другой день утром Агамемнон Рива пришел к хозяину. Дюран целых десять минут осведомлялся о том, хорошо ли в доме провели ночь. Управитель дал ему об этом важном предмете самые благоприятные сведения. Потом он сказал:

– Любезный Дюран, я вам докажу, что когда я принимаю в ком-нибудь участие, то всегда стараюсь тотчас же выказать это…

– Что же вы сделали для меня?

– Я так расхвалил вдовствующей графине и мадемуазель Артемизе красоту тканей, находящихся в вашем магазине, что эти дамы решились сделать у вас свои огромные закупки и просят прислать им образчики всех сортов: придворных и бальных платьев, тканей для мебели и прочее, прочее.

– Агамемнон! – вскричал Дюран растроганным голосом и с глубочайшим восторгом, – я ваш по гроб жизни! Я сожалею, что у вас нет врага!..

– Это почему?

– Потому что я своими собственными руками переломал бы ему ребра!..

Управитель не мог удержаться от громкого хохота при таком трогательном доказательстве истинной преданности.

– Не будем пока ломать ничего, – сказал он, – а приготовьте-ка лучше образчики.

– Не принести ли их мне самому?

– Мои дамы пока в неглиже и потому не могут вас принять. Вы их увидите, когда они сделают выбор…

– Не стоит ли мне также отыскать портных, чтобы скроить и сшить платья?..

– Нет, у нас есть свои.

– Прекрасно. Сейчас же пойду за образчиками; не хотите ли и вы пойти со мной в магазин?

– Охотно.

Через час Рива поднялся во второй этаж с бесчисленным множеством образчиков всех возможных тканей. Это были великолепные ткани, затканные золотом, серебром и шелком. Чтобы перечислить их, потребовался бы целый том. Поэтому, несмотря на интерес, который мог бы возникнуть у наших прекрасных читательниц от подобного перечисления, мы предпочитаем воздержаться.

По просьбе управителя Дюран согласился условиться со знакомыми ему купцами для покупки полотна, кружев, словом, всех необходимых принадлежностей на два великолепных приданых.

«Несчастлив буду я, – подумал Дюран, – если все это не положит в мой сундук чистого барыша тысяч на сорок ливров!»

И он потирал себе руки от удовольствия.

CXLVI. Аудиенция

Благодаря своему приятелю и куму-обойщику Дюран имел несказанное счастье доставить в тот же день вдовствующей графине де Сент-Анилль превосходного повара, который был отставлен от службы регента за слишком наглое воровство. Но когда мы так богаты, что сами не знаем величины своего богатства, что за беда, если нас немножко обкрадывают? Горничных Дюран нашел неведомо где, но все-таки нашел.

На другой день, в три часа, управитель явился к Дюрану в своем костюме табачного цвета.

– Любезный Дюран, – сказал он, – графиня в восторге от вас…

– Я употребил все силы, чтобы доказать мое усердие, – скромно отвечал хозяин.

– И вам удалось вполне.

– Какая сладостная награда слышать от вас это!..

– Вы этого заслуживаете.

– А мои образчики?

– Дамы уже сделали выбор; они ждут вас, чтобы наговорить вам комплиментов насчет богатства вашего магазина…

– Эти дамы ждут меня?! – вскричал Дюран.

– Разумеется, и если вам угодно, мы пойдем к ним немедленно.

Дюран смутился.

– Что с вами? – спросил Риза.

– Я в отчаянии, что не знал этого полчаса назад…

– Почему же?

– Почему? Почему? Да потому, что я успел бы принарядиться! Но теперь уже слишком поздно, и я ни за что на свете не хочу заставить таких важных и таких знатных особ ждать меня…

– Вы прекрасно одеты.

– Вы находите?

– Искренне нахожу.

– Вы меня успокаиваете немножко…

– Пойдемте же, любезный Дюран.

Купец вошел с Агамемноном Рива в гостиную, где графиня де Сент-Анилль сидела с мадемуазель Артемизой, невестой испанского гранда.

Вдовствующая графиня была женщина высокого роста и, вероятно, в молодости очень хороша собой. Мы не станем ее описывать, потому что наши читателя ее уже знают. Скажем только, что костюм этой знатной дамы отличался большими претензиями; лицо ее было набелено и нарумянено, прическа взбита, напудрена и украшена множеством бантов светлого цвета, которые производили странный эффект, тем более что природное выражение лица ее было важно и строго.

О мадемуазель Артемизе, которую мы знаем еще лучше, мы не скажем решительно ничего, кроме того, что она была ослепительной красоты и беспрестанно обмахивалась веером с самым томным видом.

Прием двух знатных дам был таков, что наполнил Дюрана живейшей радостью и безграничной признательностью. Вдовствующая графиня сделала ему рукой знак фамильярно покровительственный. Артемиза улыбнулась как в день своего приезда. Дюран запутался в комплиментах, но графиня поспешила к нему на помощь.

– Любезный Дюран, – перебила она его, – я очень рада вас видеть… Мы поговорим…

Дюран, боясь запутаться во второй раз, только поклонился до земли. Графиня продолжала:

– Прежде всего сядьте.

– Сесть при вас и при вашей дочери?! – вскричал Дюран.

– Садитесь, – повторила графиня,