Искатель, 2019 №5

Иван Дмитриевич поднялся с любимого кресла.

— Хорошо. Не каждый день статских генералов убивают. Глаша, шубу давай!

Снег весело пел под полозьями саней, словно выехали не на место убийства, а прокатиться по зимнему городу. Фонари рисовали вокруг столбов желтые круги, то бегущие навстречу, то остающиеся позади.

Доехали быстро, мороз даже не успел пощипать лица.

В комнате для допросов было тепло. Иван Дмитриевич поздоровался с приставом, которого знал по делу о краже на Екатерининском канале, расстегнул шубу и сел на стул, стоящий сбоку у стола.

— Где новоиспеченный убийца?

— Я распорядился, чтобы его привели, — ответил хозяин участка. — Вот при нем найден шестикамерный револьвер, из которого произвели два выстрела, об этом свидетельствуют закопченный ствол и две стреляные каморы с разбитыми пистонами.

— Если дело ясное, то зачем нам, сыскному, вмешиваться в это дело?

— Не знаю, Иван Дмитриевич, честно скажу — не знаю. Протокол составлен, я ждал вас, чтобы посетить место убийства.

— Что там?

— Убит господин Рыжов в столовой, в которую ведут две двери: одна из прихожей, вторая из коридора, где располагаются хозяйские спальни, детские, кабинет, комната воспитательницы.

— А прихожая?

— Там есть еще один коридор, — сощурив глаза, припоминал пристав, — он ведет в кухню и комнаты прислуги.

— Ясно. Вы опрашивали господина… — Иван Дмитриевич запнулся.

— Шляхгина, — подсказал помощник.

— Да, Шляхтина. Давайте сюда нашего подозреваемого.

— Подозреваемого? — удивился пристав.

— Да, — ответил Путилин. — Пока его не осудили, он, как ни странно звучит, подозреваемый.

Привели задержанного молодого человека.

— Ваше имя?

— Шляхтин Порфирий Степанович.

— Хорошо. Меня зовут Иван Дмитриевич Путилин, я — начальник сыскной полиции. Хотелось бы поговорить с вами по существу вашего дела.

— Я готов, — произнес молодой человек.

— Вы присаживайтесь, — улыбнулся Путилин. — Как говорится, в ногах правды нет.

— Благодарю за заботу.

Шляхтин сел на стул. Поначалу откинулся на спинку и положил ногу на ногу, но, увидев укоризненный взгляд пристава, выпрямился и устремил взгляд на свои руки, которые положил на колени.

— Вы давно приехали в Петербург?

Иван Дмитриевич пристально смотрел на Шляхтина. Тот поднял на него удивленные глаза.

— Два года и один месяц прошло, — сухо ответил допрашиваемый.

Он ясно помнил тот день, когда сделал шаг из роскошного желтого вагона на дебаркадер Николаевского вокзала. Перед ним раскинулась столица империи, обещавшая молодому человеку блестящие перспективы.

— А до приезда?

— У моего батюшки большое имение в Александровском уезде Екатеринославской губернии.

— Чем намерены были заняться по приезде?

— Было желание поступить в университет. Но науки мне даются с немалым трудом, потому я решил не тратить время попусту, а заняться коммерцией. Но, увы! — и на этой ниве не достиг успехов.

— Ваше нынешнее занятие?

— Не выбрал по душе, пока в поисках.

— Где вы проживали первые месяцы?

— У сестры.

— А после?

— Снял квартиру неподалеку, на соседней улице.

— Кто ее оплачивает?

— Батюшка, — удивился Порфирий, принимая, судя по всему, отцовскую заботу как нечто само собой разумеющееся.

— Вы навещали после переезда семью сестры?

— Да. Ежедневно у них обедал.

— Когда у вас появился револьвер?

— Однажды недалеко от дома сестры я стал жертвой нападения. Меня не только ограбили, но и сильно ударили по голове. Я несколько дней провел в постели. После этого происшествия я попросил Алексея Ивановича…

— Господина Рыжова? — переспросил Иван Дмитриевич.

— Да, я попросил его помочь приобрести револьвер и с тех пор всегда носил с собой оружие.

Путилин перешел к главному:

— Вы ссорились с сестрой или ее мужем?

— К сожалению, да, в последнее время.

— С чем связаны ваши размолвки?

Порфирий облизал пересохшие губы.

— В доме проживала в качестве воспитанницы девица Елизавета Дмитриева, которая была поручена своими родителями заботам моей сестры. Она и стала причиной ссоры.

— В чем же причина заключалась? Простите, Порфирий Степанович, но я спрашиваю не ради праздного любопытства.

— Мы состояли в любовной связи, — сказал молодой человек безразличным тоном, отведя глаза в сторону. — Три месяца.

— И что же дальше?

— Как это ни прискорбно вспоминать, но недели две назад она попросила паспорт у Марии Степановны с намерением уехать к родному брату в Гродно. Между ними возникла ссора, поскольку сестра не намеревалась ее отпускать. Сестра объяснила, что в ответе за свою воспитанницу и может выдать ей паспорт только с разрешения ее родителей. Но Елизавета, госпожа Дмитриева, не хотела ждать и в приступе раздражения призналась в нашей связи. Вы же понимаете, какова была реакция сестры. Девица, порученная ей, соблазнена братом воспитательницы. Это скандал. Тем более что женщины по-разному понимают общепринятую мораль. После этого происшествия Лиза переехала ко мне.

— Извините, а сколько лет госпоже Дмитриевой?

— Почти семнадцать.

— Продолжайте.