Искатель, 2019 №1

В холодильниках нашлись консервы, сухофрукты и бутилированная вода. Кроме того, в шкафу лежало сухое печенье и несколько пачек яблочного сока, — видимо, экипаж корабля эвакуировался по первому зову, взяв с собой только вещи первой необходимости. Достав телефон из кармана промокшего пальто, Марк убедился, что заряд сел, и конечно же, зарядное устройство, подходящее под его модель смартфона, искать было бесполезно. Оно и к лучшему, связь с миром была не нужна.

— Сможем пересидеть здесь пару дней, пока не станет понятно, что делать дальше, — повторил прежний план Марк.

— Прекрасная мысль, учитывая, что выбор невелик, — резонно заметила Кристина. Ее черные волосы почти просохли, и теперь контраст их с бледностью лица особенно бросался в глаза. Марк тоже был бледен. И тот же цвет волос — никто не догадался бы, что они не родные брат и сестра, если бы не знал их истории.

— Наверное, нас ищут, — вспомнил юноша. — Было бы странно, если после побоев того патрульного на нас махнули бы рукой.

— Будем надеяться, что дождь сбил их со следа.

Только теперь Кристина заметила нездоровый блеск в глазах брата. Испуганная, она прикоснулась к его вискам, и зрачки ее мгновенно расширились в ужасе.

— Марк, да у тебя жар! — слова вырывались из груди. — А что, если это вирус? Что, если твой отчаянный поступок будет стоить тебе жизни и это начинается прямо сейчас?

— Кристина, — ее имя на его бледных губах легло гулкой тенью. — Если для того чтобы помочь тебе, чтобы не оставить тебя одну лицом к лицу с этой бедой, мне придется заплатить собственной жизнью, я покорно приму эту цену и не попрошу сдачи. — Он устало сел на край кушетки. Надо было признать, говорил он всегда красиво и глубоко, сложно было что-либо возражать. Это его редкий талант, дар. — Одиночество. То есть страх одиночества. Ты всегда боялась оставаться одна, я это понял почти сразу, когда ты впервые появилась на пороге нашего дома. И когда мама говорила мне — не оставь ее одну, потому что иначе она потеряется, ты нужен ей. Те годы, что ты провела с нами, бесценны. Месяцы как бриллианты в воде, дни словно звезды, которые сначала сияют, а следом падают безвозвратно, — Марк болезненно прикусил губу, падая в воспоминания плавно, но верно, как якорь в глубины залива. — Мы должны отдохнуть, никто не знает, что готовит нам завтра, — встрепенулся он.

Разум Марка и его тело уже начинал поглощать вирус. Его вены не источали сияние, а значит, кровь принимала программный код без остатка, всю его структуру. Следующим этапом шли мутации…

Утро оказалось белоснежным и блеклым, как замутневший фарфор из серванта. Набережная — составленная из светлых камней, но от них не исходило свечения. Несолнечно и гулко, а вдалеке снова и снова включались сирены тревоги — вероятно, поиски сбежавших от проверки еще велись. Конечно, было бы странно, если б военные отступились так быстро.

— Как думаешь, у того патрульного все еще болит между ног? — пыталась шутить Кристина. Марк проснулся с жаром сильнее ночного, и ей было не по себе. Она не врач, она просто взрослый ребенок, спасающийся бегством. А бегство — причина болезни Марка. Круг замкнулся на ней самой. Она оказалась проклятием этого мальчика, чего он никак не заслуживал.

— Тому патрульному точно не помешает холодный компресс, — слабо улыбнулся парень.

— Как и тебе, — Кристина снова тронула его пылающий лоб. — Я кое-что видела, — вдруг отвлеклась она. — В трюме целый зоопарк. То есть нет, это механические модели животных. У них есть пульты управления, и они ужасно устарели. Но все равно смотрятся веселенько, — рассмеялась девушка. — Как только тебе станет лучше, я покажу каждого из них.

— Судя по всему, их возили на представления, для детей, — отозвался Марк. Разум его держался за нить разговора, как за спасательный круг. Но хватка ослабевала. — По-моему, это одно из лучших решений человечества — запретить представления с животными.

— Закон о животных заповедниках, — подхватила Кристина, которая была ярой защитницей животных и не носила натуральных мехов.

— Именно тогда те, кто занимался производством этих механических манекенов, неплохо заработали, — Марк прекрасно знал историю.

— А теперь они никому не нужные стоят в трюме, — грустно улыбнулась Кристина.

— На палубе я видел птицу, огромную орлицу в гнезде, — произнес Марк. — Пойдем туда.

— Нам нельзя показываться, — отвернулась Кристина. — Патрули… Ты не сможешь побить каждого.

— Хорошо, — едва слышно улыбнулся Марк.

К вечеру лихорадка усилилась, и Кристине все-таки пришлось вытащить брата на верхнюю палубу, чтобы прохладный воздух сбивал жар. Марк лег в гнездо, под крылья железной орлицы, Кристина забралась рядом. Изнутри крылья подсвечивались плоскими солнечными батареями, от которых шло тепло. Само гнездо было выложено внутри старыми матрасами, оставаясь снаружи лишь декоративным куском переплетенного узорами металла. Видимо, моряки и сами не прочь были вечером поваляться на воздухе и в тепле одновременно.

— Птенцы равноденствия, — что было силы воскликнул Марк.

— О чем ты? — не поняла Кристина.