Искатель. 2014. Выпуск №1

Теперь придется встречаться со звездой экрана и задавать неприятные вопросы: «Почему вам звонил убитый? Кто он вам? Кум, сват или брат?».

Впрочем, для начала стоит пройтись по связям Маслова. Телевидение — это крутая богема. Тут люди скользкие и пронырливые. Тут все завидуют друг другу и всегда рады заложить ближнего.

Кузькин включил двигатель и переулками вывел «Форд» на Сущевский вал. Вот левый поворот на Шереметьевскую улицу и впереди всесильное «Останкино».

Для любого нормального сыщика это самое простое дело, если надо проникнуть внутрь Телецентра и найти студию, где снимается «Честное слово». Все остальные свои действия Кузькин вообще не планировал. Он любил импровизацию.

Лев всегда завидовал своему начальнику Павлу Муромцеву. Завидовал не во всем, а только по одному пункту.

Паша умел нравиться всем женщинам. Совершенно непонятным способом он влюблял в себя и девушек, и старушек, и особ среднего возраста. Соревноваться с ним в этом деле было бесполезно, но можно пытаться приблизиться.

Кузькин уже несколько лет изучал мастерство шефа. Он запоминал манеру общения. Как и с какой дамой можно пошутить, улыбнуться и сверкнуть глазами. И он не только изучал, но иногда в гараже или в лесу репетировал загадочные взгляды Муромцева и его интонации.

Перед кабинетом, где сидел Маслов, кипела работа. Только что закончилась запись очередной передачи, и сотня взволнованных личностей толпилась в зале, похожем на школьную столовую.

Кузькин сразу понял, что те, кто стоит или бегает между столами, — это статисты, изображающие зрителей. Они получают денежки за просиженное время, пересказывают друг другу сплетни и ищут новых приключений.

А вот те, кто сидит за столами, — это сотрудницы «Честного слова». Эти дамочки могут многое сообщить о Маслове. Надо только влюбить их в себя, как это делает Паша Муромцев.

Лев долго ходил между столами, выбирая жертву. Постепенно статисты расходились, а сотрудники начинали пить кофе и расслабляться.

Лишь три женщины спешно убирали все со столов и явно собирались завершить рабочий день. Одна была слишком монада и длиннонога. Вторая, которая в очках, напоминала учительницу на пенсии. Больше всего Кузькину понравилась третья. По возрасту она ближе к сорока годам, а по внешнему виду — наивная и незамужняя неудачница.

Неправильно, когда тренируешь свою интуицию на живом человеке, но Кузькин так часто делал. Где-нибудь в поезде или просто на улице он по внешности составлял целые биографии на незнакомцев. А потом проверял. И многое совпадало.

По длинному коридору Лев шел вслед за сорокалетней девушкой. Он шел, придумывая повод для знакомства. Или спросить у нее дорогу в библиотеку, или узнать который час, или сказать, что они где-то раньше встречались. Всё это старо и банально, но действует безотказно.

Шедшая впереди женщина была совсем не похожа на современных Барби. Она была несколько полновата. Но Кузькину, как и многим мужчинам, нравились именно такие формы.

К концу первого перехода он окрестил незнакомку «мышкой». Она юркнула в лифт, ведущий на первый этаж, а он чуть не опоздал на него.

Перед зданием Телецентра Лев Львович понял, что он не опер, а размазня и тряпка. Простое дело, это умение установить контакт с объектом. А он превратил это мероприятие в фарс, в сватовство с ужимками и реверансами.

Пока Кузькин размышлял о своей неудаче, «мышка» села в весьма приличный «Опель». Она начала выруливать со стоянки на улицу Академика Королева.

Лев еле догнал ее на Звездном бульваре. Он бы не успел, но «мышку» подрезал и прижал к обочине серебристый «БМВ», из которого вышли трое плечистых ребят.

— Ну, коза, ты на большие бабки попала! Ты где свои права покупала? Посмотри, что ты с нашим «Бумером» сотворила. Тут ремонта на две штуки баксов. Гони бабки сразу или давай свою машину в залог.

Кузькин не слышал весь текст, но и так все было ясно. Когда Лев подскочил к месту разборки, братки уже вытащили «мышку» на асфальт и обступили с трех сторон. А тот, что был в центре, он вообще вел себя как хам. Он взял испуганную женщину за плечи и начал трясти.

— Стоп, ребята. Руки прочь. Все спокойно и мирно отошли от «Опеля».

— Что такое? Иди, дядя, гуляй. Или тебе твой «Форд» надоел? Беги, старичок, пока мы тебе ноги не поломали.

Последнего высказывания Кузькин не смог выдержать. Он полез за телефоном, намереваясь перед задержанием вызвать ГИБДД.

Но он не успел!

Тот, кто стоял спиной ко Льву и казался самым тихим, вдруг подпрыгнул, развернулся в воздухе, издал японский крик и врезал правой ногой по мобильнику. К сожалению, досталось и уху Кузькина, и его щеке, и носу, из которого тонкой струйкой потекла кровь.

Это был финиш!

Кузькин выхватил пистолет, передернул затвор, дико сверкнул глазами и заорал:

— Ложись, гады! Я чокнутый на голову. Сейчас всем отстрелю лишние части.

Лев звонко вскрикнул, как японский самурай, и направил стол на ближайшего парня. Целился он сначала в грудь, а потом в область пониже живота.

Никто не хотел рисковать! Все трое присели, развернулись и легли мордой в асфальт.