Искатель. 1994. Выпуск №5

— В том-то и есть беда нашего времени. Все куда-то спешат. А к чему приводит спешка? Сейчас скажу…

— Простите, мне нужен капитан. — Я повернулся, чтобы уйти, но Бенсон положил мне руку на плечо.

— Успокойтесь, доктор Карпентер. Мы в море. Садитесь.

— В море? Под водой? Но я ничего не чувствую.

— Что можно почувствовать на глубине триста футов? А то и четыреста. Впрочем, я и сам в таких пустяковых делах ни черта не смыслю. Пусть ими занимаются механики. Есть хотите?

— Мы вышли из Клайда?

— Если Клайд не простирается дальше на север — за пределы Шотландии, тогда да.

— Что-что?

Бенсон усмехнулся:

— Последнее контрольное погружение-всплытие мы делали в Норвежском море, на широте Бергена.

— Значит, сегодня только утро вторника, — сказал я, сознавая, что выгляжу полным дураком.

— Только утро вторника, — рассмеялся Бенсон. — И если вы сумеете вычислить, с какой скоростью мы шли последние пятнадцать часов, то сможете определить наше точное местонахождение. Однако буду вам признателен, если свои вычисления вы оставите при себе. — Он откинулся в кресле и громко крикнул: — Генри!

Из закутка — судя по всему, там был буфет — возник старший вестовой в белой куртке. Это был высокий худощавый малый со смуглым и печальным лицом, похожим на морду спаниеля, только что сожравшего какую-то гадость. Взглянув на Бенсона, он многозначительно спросил:

— Еще картошки, док?

— Ты же прекрасно знаешь — больше одной порции твоего подгоревшего дерьма мне в жизни не одолеть, — с достоинством отрезал Бенсон. — По крайней мере, за завтраком. Познакомься, Генри, доктор Карпентер.

— Здрасьте, — слащавым голосом произнес Генри.

— Завтрак, Генри! — скомандовал Бепсон. — И учти, доктор Карпентер — англичанин. Мне бы не хотелось, чтобы он ушел, проклиная жратву, которую скармливают морякам американского военно-морского флота.

— Если кому-то не по душе наши разносолы, пускай помалкивают. Эй, там! Еще один завтрак! — распорядился Генри.

— Ради Бога, не стоит себя утруждать, — сказал я. — Есть такие вещи, которые мы, привередливые англичане, просто на дух не переносим, особенно по утрам. И одна из них — жареный картофель.

Генри сочувственно кивнул и удалился. Я сказал:

— Так вы, как я полагаю, и есть доктор Бенсон?

— Штатный судовой врач на «Дельфине», к тому же офицер. Единственный, чья профессиональная пригодность была взята под сомнение, доказательством чему служит ваше присутствие.

— Меня прислали. Уверяю, я вас ни в чем не стесню.

Между тем Бенсон, улыбнувшись, продолжал:

— Здесь, на этой лодке, и одному-то врачу нечего делать.

— Значит, работой вы не особенно перегружены?

— Перегружен? Да я сижу в лазарете как приклеенный каждый божий день — хоть бы одна живая душа заглянула.

После того как я побрился, Бенсон повел меня осматривать этот плавучий подводный город. Должен признаться, «Дельфин» мог дать сто очков вперед всем британским подлодкам, которые я видел: по сравнению с ним они казались настоящими реликтами ледникового периода.

Размеры лодки были просто потрясающие. Внутри огромного корпуса помещались мощный ядерный реактор, равный по мощности реакторам, что стоят на трехтысячетонных надводных кораблях, и три нижние палубы вместо одной, как на обычной подлодке. Благодаря удачному сочетанию крупных размеров корпуса и мягких тонов, в которые были выкрашены все внутренние помещения, рабочие отсеки и проходы, создавалось удивительное впечатление легкости, воздушности и простора.

Первым делом Бенсон, конечно же, повел меня в лазарет. Это была самая маленькая и самая оснащенная операционная из всех, что я когда-либо видел: любой врач, пожелавший провести серьезную операцию или просто запломбировать зуб, мог бы найти здесь все необходимое. Однако в отличие от традиционных, утилитарных плакатов, которые обычно развешивают на стенах врачебных кабинетов, Бенсон украсил единственную, свободную от хирургического и прочего медицинского оборудования переборку лазарета портретами всех мультипликационных персонажей, каких я знал — от Папая до Пиноккио. А еще там висело двухфутовое изображение Мишки-Йога, отпиливающего дощечку на указательном столбе, в том месте, где стояло объявление: «Не кормите медведей».

Выйдя из операционной, мы миновали кают-компанию, офицерские каюты и спустились на палубу, где находились жилые помещения команды. Бенсон показал мне отдраенные до блеска, выложенные кафелем душевые, сверкающий чистотой кубрик, а затем провел в столовую команды.

— Полдня я занимаюсь только тем, что хожу с ручкой и подмахиваю разные бумажки, — признался Бенсон. — Думаю, вы не горите желанием осмотреть мешки с мукой, говяжьи туши, тюки с картошкой и всякие консервы — их у нас около ста видов.

— Не очень. Зачем?