Искатель. 1992. Выпуск №6

Поскольку мы уже развернулись, нам не нужно было нагибаться, чтобы увидеть, как «форд», вынырнув из-за склона, запрыгал по кочкам на краю ущелья. В двадцати ярдах от нас машина остановилась, затем снова двинулась вперед. Я полагал, Джессап, чтобы мы не превосходили его численностью, прихватит кого-нибудь с собой, но он оказался один. Джессап вышел из машины, кивнул мне и подошел к задней дверце. Представился Вулфу и протянул руку в открытое окошко. На какую-то долю секунды я испугался, что Вулф не последует моему совету, но он тоже представился, протянул руку и вошел в физический контакт. Джессап сказал, что, по его мнению, наша машина просторней, чем его, и мы с ним согласились.

Я открыл дверцу, он понял намек и сел.

Потом повернулся ко мне.

— Я приехал послушать, что скажет мистер Вулф, по прежде всего я хотел бы кое-что уточнить. Вы сообщили на днях, будто не знаете, почему высокое должностное лицо штата интересуется делом Харви Грива. Теперь стало очевидно, что вы сказали неправду. Вы это знали.

— Послушайте, — ответил я. — Вместо того чтобы обвинять меня во лжи, почему бы еще раз не задать мне тот же самый вопрос? О том, что мистер Вулф предпринял какие-то шаги, я узнал только вчера вечером. В качестве доказательства, что это не ложь, скажу лишь следующее: если бы я знал о его приезде, я бы отправился за ним в Тимбербург или даже в Хелину. Впрочем, теперь это не имеет никакого значения, поскольку вы уже знаете, что тот отчет был нужен главному прокурору именно для пего.

— Да, знаю. — Джессап повернулся и положил колено на сиденье, чтобы удобней было смотреть назад. — Мистер Вулф, я — служитель закона. Мой начальник сказал мне, что вы приехали рассле… поинтересоваться делом Харви Грива, и попросил меня, да, именно так: «попросил» оказывать вам всяческое содействие.

— Разве он не сказал о сотрудничестве?

— Возможно. Я пытаюсь быть учтивым со всеми моими согражданами и как должностное лицо, и как человек, но прежде всего я ответствен перед людьми этого округа, которые избрали меня. Буду с вами откровенен. С подобной просьбой главный прокурор обратился ко мне впервые. Мне бы не хотелось оставлять ее без внимания — если только я не буду вынужден сделать это. Поэтому прошу и вас быть откровенным со мной. Я хочу, чтобы вы сказали мне, какое давление оказали вы на мистера Вила, если он пошел на такой шаг.

Вулф кивнул.

— Естественно, вам хотелось бы знать, а ведь многие служители закона даже и не подумали бы спросить об этом. Мистер Вил называл какие-нибудь имена?

— Только ваше и мистера Гудвина.

— В таком случае, боюсь, я не смогу быть столь же откровенен, как вы. «Давление», вероятно, слишком сильное слово. В Монтане у меня нет связей — ни политических, ни профессиональных, ни личных — никаких вообще, но они есть у одного моего нью-йоркского знакомого, который ко мне расположен. Раз его не назвал мистер Вил, не могу его назвать и я, скажу лишь, что это человек исключительно честный и порядочный. Я полагаю, он просто попросил мистера Вила об одолжении. Уверен, он не стал бы оказывать никакого давления, но, разумеется, вопрос о чистосердечности моих заверений остается открытым. Вы ведь меня не знаете.

— Ваше имя мне известно. Даже здесь его многие знают. Я звонил двум знакомым в Нью-Йорк — один из них окружной прокурор, — и мне сказали, что вам можно верить на слово, но, имея с вами дело, надо непременно знать, каково же оно, это слово.

Уголок рта у Вулфа приподнялся — для него это было равносильно улыбке.

— То же самое можно было бы сказать и о дельфийском оракуле. А какие, собственно, заверения вы хотели бы от меня получить?

— Вы не сообщите мне фамилию этого человека? Неофициально.

— Но для меня это равносильно официальному сообщению. Если этого не сделал мистер Вил, значит, я тоже не имею права. — Вулф наклонил голову. — Один вопрос, мистер Джессап. Почему вы не спрашиваете, какого рода сотрудничества я от вас ожидаю? Вполне вероятно, вы согласились бы на него, даже не попроси вас об этом мистер Вил.

— Ну что ж, скажите мне.

Вулф закрыл глаза и немного помолчал.

— Я ожидаю, что мне предоставят возможность беспрепятственно вести расследование. В течение десяти дней этим заниматься пытался мистер Гудвин и пришел в отчаяние — ему просто не дают работать. С ним не желают говорить. У него не было никаких полномочий. Он даже не являлся представителем мистера Грива, потому что адвокат, нанятый мисс Роуэн, считает, что Броделла убил именно мистер Грив. И вы в это тоже верите.

— Это не просто вера. Это заключение, основанное на уликах.