Искатель. 1982. Выпуск №1

Она потянулась к ручке, и я не стал ее останавливать. Я не верил, что она выйдет из машины под проливной дождь, зачем вообще тогда было садиться? Но она вышла. Вышла, ни на секунду не задумавшись, резко повернулась и пошла к морю. Ее почти сразу же скрыло облако водяных брызг. Мне ничего не оставалось, как выскочить вслед за ней из машины. Подумалось почему-то: опоздай я на секунду, и ее вообще бы не стало. Она бы растворилась в этом водяном тумане, бесследно исчезла.

Я догнал ее у самой воды.

— Постойте! Ну нельзя же так! Вы совсем промокли. Простудитесь…

Я стоял под дождем и уговаривал ее вернуться. Не знаю, что ее убедило. Скорее всего мое предложение спокойна во всём разобраться. Мы вернулись в машину, и я включил отопитель, чтобы хоть немного согреться.

— В такую погоду здесь редко ходят машины, но часа два назад недалеко отсюда проходил рейсовый автобус на Каменку. Вы, наверно, ехали на нем?

Она прижала руки к вискам, и тут я — заметил, что ей страшно.

— Не спрашивайте меня сейчас ни о чем. Может быть, позже я смогу что-то объяснить.

Мне ничего не оставалось, как снова включить мотор.

Машина взяла подъем легко, без всякого усилия. Словно под колесами лежала не раскисшая глина, а сухой асфальт; Не успел я этому удивиться, как мы были уже наверху. Отсюда до города оставалось километров десять, не больше. Девушка молчала. Я заметил глубокую складку у нее между бровями. Казалось, она совсем забыла о моем присутствии. Что все это значило? Кого она здесь ждала? Почему села в мою машину, что означала эта незаконченная фраза: «…Простите, мне показалось, что именно вы…»? Что показалось? Что я должен был за ней приехать и остановиться в этом овраге? Вернее, не я, а кто-то другой, кого она не знала? Нет, все выглядело чрезмерно запутанным и надуманным, как в плохом детективе. Скорее всего с ней случилось что-то неприятное, она сказала первое, что пришло в голову. Наверно, ей нужно, чтобы я подвез ее до города, вот и все. Почувствовав мой взгляд, она обернулась. Теперь в ее лице не было ни напряжения, ни страха. Только печаль и усталость еще остались в уголках опущенных губ. Она была очень красива. Я заметил это сразу, еще у машины, но только сейчас, когда черты ее лица немного смягчились и вернулся легкий румянец на щеки, я понял, что недооценил ее.

Изредка встречаются женские лица, невольно заставляющие нас посмотреть на себя со стороны. У нее было именно такое лицо. Я представил, как минут через десять-двадцать она встанет и, хлопнув дверцей, навсегда уйдет из моей жизни. А я останусь, развернусь, подъеду к дому номер семнадцать. Стоянка во дворе, как всегда, окажется занятой, придется приткнуть машину у самого тротуара на улице и потом весь вечер беспокоиться, что ее борт обдерет проезжающий грузовик, как уже было однажды.

На ужин мне предложат все тот же опостылевший салат: от макарон полнеют, котлеты на ночь вредны… Разговоров особых не будет — все уже переговорено за пятнадцать лет супружеской жизни. Может быть, я закончу статью о биоценозе. Хотя вряд ли, настроение сегодня не то. Возможно, вместе с женой мы посмотрим телевизор или почитаем. Наш единственный ребенок так и не родился на свет, других не будет, и вообще ничего не будет. Ничего неожиданного, волнующего, вредного для здоровья. Нас считают очень удачной и вполне благополучной парой. У моей жены золотой характер. Мои друзья завидуют мне и говорят, что в семейной лотерее я вытянул счастливый билет. Наверно, все это так и есть.

Мы въехали в город. Уже включили освещение. Желтые пронзительные огни ртутных ламп словно бросали вызов дождю.

— Теперь направо, пожалуйста. Мне нужно… — Она на секунду замялась, словно не сразу решилась назвать адрес. — Улица Ганопа. Мой дом напротив газетного киоска сразу за углом. Я удивленно посмотрел на нее. Эту улицу я хорошо знал и киоск тоже: не раз останавливался около него, чтобы купить газеты. Но месяца три назад его снесли, и теперь на всей улице не было газетных киосков. Ни одного.

Я сразу нашел это место. Мы завернули во двор и остановились у подъезда. Кажется, мое приключение окончилось. Я чувствовал легкое сожаление и разочарование. «Чего она медлит? Все равно ведь сейчас уйдет…» Спросить у нее номер телефона почему-то казалось мне почти неприличным.

Моя спутница явно не спешила. Она внимательно осматривала двор, мокрый подъезд соседнего дома, и вдруг вновь я заметил на ее лице то самое выражение совершенно непонятного стреха, которое впервые мелькнуло там, в балке…

— Может быть, вы проводите меня?..