Искатель. 1981. Выпуск №3

Гробовая тишина. Ни звука. Ее нарушил Отис Джарелл, пробормотавший едва слышно: «Змея, змея». Вульф в упор глядел на Сьюзен.

— Миссис Джарелл, может, вы хотите объяснить, каким образом револьвер попал в ваш шкафчик?

Я следил краем глаза за ее маленьким овальным лицом и могу поклясться, что она и глазом не моргнула. Встретившись глазами со взглядом Вульфа, она слегка шевельнула губами, как будто стараясь изобразить улыбку. (То же самое я уже когда-то наблюдал.)

— Я ничего не могу объяснить, — сказала она, — поскольку сама не знаю. Но вы не можете утверждать, будто я взяла его в тот день, в среду, потому что я уже говорила вам, что я делала в то время. Я была наверху, у себя в комнате, со мной был мой муж. Верно, Уи?

Возможно, она бы ускользнула от нас, если бы прежде, чем задать свой вопрос, взглянула ему в глаза. Однако ее муж был буквально парализован: его нижняя челюсть отвисла, и он не спускал глаз с Вульфа. Казалось, он был не в состоянии выдавить из себя что-либо членораздельное, кроме идиотского блеяния: «Я принимал душ, я долго принимал душ, я всегда долго принимаю душ».

Можно себе представить, как мужчина, потрясенный до глубины души открытием, что его жена — убийца, в сердцах произносит роковую для нее фразу, произносит выразительно и отчетливо. Но только не это блеяние: «Я принимал душ, я долго принимал душ, я всегда долго принимаю душ».

Фу, как говорит Вульф.

ГЛАВА XVIII

Говорят, что установление мотивов преступления не имеет существенного значения в деле об убийстве, однако здорово помогает в ходе расследования, так что окружному прокурору пришлось вызвать Джарелла. Версия была следующей: Сьюзен состояла в любовной связи с Джимом Ибером и получала через него информацию, в частности о рекламациях пароходной компании, которую она сообщила Корею Брайэму, и последний ею воспользовался. Ибер, узнав о барыше, который получил от сделки Брайэм, заподозрил, что его уволили за то, что он якобы сообщил эту информацию Брайэму, и вспомнил, что рассказывал обо всем Сьюзен. Он понял, что Брайэма просветила она, о чем ей, вероятно, и сказал как раз перед тем, как я вошел в студию, сопроводив угрозой, что расскажет обо всем Джареллу. Для того чтобы проверить эту версию, потребовалось вмешательство Джарелла, хотя к тому времени у полиции были и другие доказательства, например, двести тысяч долларов в банковском сейфе, арендованном на имя Сьюзен. Она так и не вспомнила, откуда у нее такие деньги.

Что касается Брайэма, то тут фигурирует следующая версия: он заподозрил Сьюзен в убийстве Ибера, о чем ей сказал. А тут уж гадайте сами: то ли он в такой степени осуждал убийство, что собирался сообщить о нем властям, то ли стал ее шантажировать — может, велел вернуть ему двести тысяч долларов, а может, имел претензии личного характера.

Кроме Джарелла, никто из семейства на суде не выступал. Каким образом у Сьюзен оказался ключ от библиотеки — установить было несложно. Ключ был у ее мужа, а они спали в одной комнате. Отправят ее или нет на электрический стул — сказать не берусь. Читайте газеты. Жюри вынесло ей суровый приговор, но так просто женщину на этот стул не посадишь, тем более если она молода и хороша собой.

Вульф получил от Джарелла гонорар, на этот раз чеком, гонорар солидный, но уж он-то его заработал. Больше ему ничего не нужно было от этого представителя рода человеческого, мне тем более. Он заявил это от имени нас обоих в тот самый день, когда Сьюзен предали суду. Джарелл позвонил сказать, что посылает нам чек на такую-то сумму, и спросил, достаточная ли она. Когда Вульф ответил утвердительно, Джарелл изрек:

— И все-таки, Вульф, я оказался прав. Она на самом деле «змея». Вы не поверили мне в тот день, когда я пришел нанять вас на работу. Гудвин тоже не поверил, но теперь-то вы знаете, что я был прав, и это доставляет мне огромное удовлетворение. Она «змея».

— Нет, сэр, — возразил Вульф. — Я не уверен, что вы правы. Она убийца, ведьма, мерзавка, но вы так и не представили мне доказательство того, что она «змея». Я все еще вам не верю, но буду рад получить от вас чек.

Вульф повесил трубку, и я сделал то же самое.

Перевела с английского Н. Калинина