Искать, всегда искать ! (Преображение России - 16)

Конечно, купить Лене такие же санки хотела и Ольга Алексеевна, но совершенно непостижимое для взрослых упорство овладело шестилетним Леней. Он сказал:

- Я сам себе сделаю санки.

Прикрикнула было на него мать:

- А ну, не выдумывай глупости!.. Тоже туда же, и у этого всякие фантазии.

Однако окрик не помог. Леня повторял упорно:

- Я сам, я сам сделаю санки!

Случилось, как раз в это время приехал ласковый столяр Иван, приехал всего на один день по своим делам и зашел к Михаилу Петровичу; Леня расцвел необычайно.

Ивану было некогда, но все-таки он урвал время, чтобы подобрать материал и наладить работу. Он все повторял, ласково управляя ручонками Лени:

- Что же тут такого, в санках? Пустое дело, и сейчас все у нас выйдет по форме... Разумеется, это всякий ребенок может...

Инструменты кое-какие у Михаила Петровича были, а доски всегда нужны были ему для подрамников.

Осталось тайной, что именно в санках сделано было самим Леней, но довольно было и того, что он волновался ужасно, когда они рождались, и во всяком случае сам, без чьей-либо помощи, раскрасил он их во все цвета.

Когда же на другой день он вынес санки на двор, то и сам не мог наглядеться досыта на это сооружение: при ярком солнце на голубом снегу санки сияли, как радуга.

- Вот санки так санки, ух-ты-ы! - восхитился было Петька дворников. Даже и задиристый Петька хромой сказал озадаченно:

- Ого, брат! Вот это так саночки!

Но Петька кучеров, этот темнолицый, исподлобья глядящий увалень, мрачно процедил:

- То-оже еще са-анки! - и толкнул их ногой.

- Не сме-ей! - рассерженно и обиженно крикнул Леня.

- Во-от! "Не смей". Я и не так еще смею.

И мрачный Петька тут же вскочил на санки, подпрыгнул на них раза два и сломал их.

У Лени сразу потемнело в глазах от такой кровной обиды. Он всхлипнул судорожно всем телом и кинулся на Петьку с кулаками. Однако кучеренок уже ждал этого, и эта первая в жизни Лени драка вышла очень ожесточенной. Оба противника пострадали, а у Лени оказался подбитым и даже слегка заплыл правый глаз.

Ольга Алексеевна потом пыталась воздействовать на самого Ивана Никанорыча, чтобы он подействовал на своего Петьку в смысле смягчения его нрава. Но Михаил Петрович, хотя и в стороне от "мадам" и вполголоса, сказал Лене то, что тому запомнилось надолго:

- Конечно, драка - это штука рискованная, - смотря по тому, на кого наскочишь... А все-таки за то, что тебе дорого, ты всегда дерись!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

I

Когда началась мировая война, Лене шел уже девятый год, и он только что надел фуражку реалиста.

В первый же день по объявлении войны мобилизован был Иван Никанорыч, которому, как оказалось, одного только месяца не хватало до сорока лет, и отец Лени, глядя в окно, как он, тяжелый и злой, уходил со двора, а жена его, идя на шаг сзади, вытирала фартуком глаза, проговорил в полном недоумении:

- Если таких с первого же дня берут, что же такое будет дальше, объясните, мадам?

Когда на другой день взяли и двух гнедых жеребцов, он присвистнул тихо и сказал, побледнев:

- Кончено! Пропала теперь живопись.

И каждый день он начал усердно читать газеты, чего за последние несколько лет почти совсем не делал.

Живописи он, конечно, не бросил, но то яркое созвездие надежд и ожиданий, которыми только и бывает жив художник, если он не достиг довольства работою каждого дня, - оно в нем значительно потускнело. Он не начинал уж больших холстов и на каждую свежевыбеленную стену в комнатах не смотрел созерцательно часами, представляя, что бы и как бы можно было "раздраконить" на такой стене. Желая понять сокровенную сущность ожесточенной войны, он начал перечитывать "Войну и мир" Прудона и сопоставлять с "Войной и миром" Толстого, а с Леней начал усердно заниматься немецким языком, который знал неплохо, тем более что больше года после окончания Академии прожил в Мюнхене.

Ольга Алексеевна смотрела на войну просто. Она говорила:

- Черт их там знает, отчего они сразу все сошли с ума и вышли из своих квартир в какие-то там окопы, и чтобы самим поубивать как можно больше, и чтобы их колошматили сколько влезет... Я не психиатр и ничего в этой болезни не понимаю. Но цены на все так бешено скачут, что скоро, кажется, мы с нашим жалованьем будем жить хуже нищих. Вот это я вижу достаточно хорошо... И всякий холст вообще скоро будет стоить столько, что... не по средствам нам, Михай-ло, ты это знай.

- Не-уже-ли?.. Это дей-стви-тель-но... - отозвался задумчиво Михаил Петрович, пристально на нее глядевший в то время, как она говорила это, и круто перешел он с холстов на картон и с масляных красок на темперу, отыскивая в истории живописи рецепты этих красок средних веков и возясь с яичными желтками, клеем и прочим, что для них требовалось.

- Пошла теперь другая химия, - говорил он Лене.

- Ин-те-рес-но, - поддерживал его Леня.

Он деятельно помогал отцу в изготовлении темперы.

- Ты видишь, - смотри: этюд написан два месяца назад, а краски, видишь, какие свежие? Ни капли не пожухли, - ликовал отец.