Искандер Фазиль

Крепость древняя у мыса,
Где над пляжем взнесены
Три библейских кипариса
Над обломками стены.

Расчлененная химера
Отработанных времен
Благодушного Гомера
И воинственных племен.

Шли галеры и фелюги,
С гор стекали на конях
В жарких латах, в пыльной вьюге,
В сыромятных кожухах.

Греки, римляне и турки,
Генуэзцы, степняки,
Шкуры, бороды и бурки,
Арбы, торбы, бурдюки.

Стенобитные машины
Свирепели, как быки,
И свирепые мужчины
Глаз таращили белки.

Ощетинивали копья.
Волокли среди огня
Идиотское подобье
Деревянного коня.

Очищали, причащали.
Покорив и покарав.
Тех, кто стены защищали,
В те же стены вмуровав.

И орлы, не колыхаясь.
Крыльев сдерживали взмах.
Равнодушно озираясь
На воздетых головах.

А внизу воитель гордый
Ставил крепость на ремонт.
Ибо варварские орды
Омрачали горизонт.

Стенобитные машины
Вновь ревели, как быки,
И свирепые мужчины
Глаз таращили белки.

Печенеги, греки, турки,
Скотоложцы, звонари,
Параноики, придурки,
Хамы, кесари, цари:

— Протаранить! Прикарманить!
Чтобы новый Тамерлан
Мог христьян омусульманить,
Охристьянить мусульман.

И опять орлы, жирея,
На воздетых головах
Озирались, бронзовея
В государственных гербах.

Возмутителей — на пику!
Совратителей — на кол!
Но и нового владыку
Смоет новый произвол.

Да и этот испарится,
Не избыв своей вины.
Три библейских кипариса
Над обломками стены.

Плащ забвения зеленый
Наползающих плющей,
И гнездятся скорпионы
В теплой сырости камней.

Огонь, вода и медные трубы

Огонь, вода и медные трубы —
Три символа старых романтики грубой.
И, грозными латами латки прикрыв,
Наш юный прапрадед летел на призыв,
Бывало, вылазил сухим из воды
И ряску, чихая, сдирал с бороды.
Потом, сквозь огонь прогоняя коня,
Он успевал прикурить от огня.
А медные трубы, где водится черт,
Герой проползал, не снимая ботфорт.
Он мельницу в щепки крушил ветровую,
Чтоб гений придумал потом паровую.
И если не точно работала шпага,
Ему говорили:
Не суйся, салага! —
Поступок, бывало, попахивал жестом.
Но нравился малый тогдашним невестам.
Огонь, вода и медные трубы —
Три символа старых романтики грубой.
Сегодня герой на такую задачу
Глядит, как жокей на цыганскую клячу.
Он вырос, конечно, другие успехи
Ему заменяют коня и доспехи.
Он ради какой-то мифической чести
Не станет мечтать о физической мести.
И то, что мрачно решалось клинком.
Довольно удачно решает профком.
Но как же — шептали романтиков губы —
Огонь, вода и медные трубы?
Наивностью предков растроган до слез,
Герой мой с бригадой выходит на плес.
Он воду в железные трубы вгоняет,
Он этой водою огонь заклинает.
Не страшен романтики сумрачный бред
Тому, кто заполнил сто тысяч анкет.