Иск. Фантастический памфлет

- Мисс Ковальски, - сказал я, когда она положила трубку. - Мне очень нужно увидеть профессора Трампелла, но у меня есть опасения, что он не захотел бы видеть меня. Поэтому мне пришлось прибегнуть к такой процедуре. Но запомните: я готов стрелять. Поэтому не пытайтесь играть в детские игры. Не пытайтесь бежать, не пытайтесь привезти нас в другое место. Вспомните все, что советует делать в таких случаях полиция. Спокойствие и полное подчинение требованиям. А я обещаю вам, что ничего плохого с профессором не случится, равно как и с вами.

Она ничего не ответила, и мы спустились вниз по лестнице. Впереди - Луиза, которая держала мисс Ковальски под руку. На шаг сзади - я. Так же мы уселись и в машину: Луиза села за руль. Рядом с ней - секретарь профессора, а я - на заднее сиденье.

Когда мы поднимались в лифте на одиннадцатый этаж к профессору, мисс Ковальски вдруг прошипела:

- Если вы думаете, что вам это сойдет с рук…

Лифт стремительно вознесся вверх, потом вздохнул, замедлил подъем и остановился.

В отличие от дома мисс Ковальски все здесь было в коврах, все дышало финансовым благополучием обитателей. От мордастого портье, который с некоторым изумлением посмотрел на трех женщин, поднимавшихся к профессору, до скоростного лифта, овеваемого искусственно освеженным воздухом.

Мисс Ковальски остановилась перед дубовой элегантной дверью и посмотрела на меня. «Может быть, вернемся?» - спрашивал взгляд. Я слегка поднял сумочку, напоминая, что в ней, и она нажала на резную кнопку звонка.

ГЛАВА 13

Наверное, в больничных сплетнях об отношениях шефа и мисс Ковальски было зерно истины, потому что профессор был одет довольно интимно: в пижаме и халате. Впрочем, не без претензий на элегантность. Шелковый шейный платок, завязанный с тщательной небрежностью, свидетельствовал о мужественной борьбе с годами и морщинистым горлом.

Он недоуменно посмотрел на нас, перевел взгляд на мисс Ковальски, снова посмотрел на нас и еще раз на Айлин.

- Добрый вечер, - неуверенно сказал он, - прошу прощения за свой туалет, но я не ждал гостей. Мисс Ковальски не предупредила меня, что приедет не одна…

- Ничего, ничего, дорогой профессор, мы вас прощаем, - сказал я, и профессор вздрогнул. Мужской голос, сами слова и моя женская внешность совершенно поразили его. - Мисс Ковальски не виновата. Мы сами напросились на визит, - многозначительно добавил я, вынул из сумочки пистолет и показал профессору: - Как видите, это весомый повод для визита.

Профессор молчал. Он сделал два неуверенных шага, трясущейся рукой нащупал подлокотник кресла и медленно сел. Шейный платок и изысканный темно-синий халат не очень помогали. Он был стар. Я должен был испытывать жгучую ненависть к этому человеку, который убил и ограбил меня, но почему-то вдруг мне стало бесконечно скучно. Я тысячи раз уже приходил сюда и тысячи раз смотрел на морщинистое лицо с испуганными светло-водянистыми глазками. Зачем все это? Меня охватило парализующее ощущение ненужности того, что происходит. Что я ищу? Что мне даст этот жалкий, испуганный старик? Вернет мне тело? Вернет мне исчезнувшую жизнь, жизнь, которая уже успела уйти от меня в другое измерение? Что он может, этот человек? Скучно, скучно… Но надо пересилить себя. Эта нелепая скука, эта морщинистая шея с жалким смешным платком - все это оружие, направленное против меня моим ангелом-хранителем Венделом Люшесом.

- Простите, что вам угодно? - пробормотал профессор.

- Я хотел поговорить с вами, - сказал я. Говорить тоже было скучно, словно я повторял давно заученный наизусть текст.

- Поговорить? О чем же? И кто вы? И что все это значит?

- Немножко терпения, дорогой профессор, я постараюсь ответить на все ваши вопросы, но на правах владельца пистолета, с вашего разрешения, первый вопрос задам я. Вы помните такого больного - Николаса Карсона? Вы нашли у него рак легкого в стадии метастаз, а потом он вскоре умер в вашей клинике.

Я внимательно смотрел на старика. Он слегка вздрогнул, словно по нему пропустили ток. Он поднял руку и слабым беззащитным жестом провел пальцами по лбу. Рука была морщинистая, в коричневых пятнышках стариковского пигмента.

- Я… к сожалению, я не помню всех больных… - Он словно обрадовался своему необыкновенно убедительному ответу. - Вы должны понять, через мои руки проходит столько больных. - Профессор говорил торопливо, он явно старался развить успех. Он почти успокоился. Во всяком случае, внешне. - Тем более, что многих больных я вообще лично не смотрю. Что делать, - он развел руки извиняющимся жестом, - когда возглавляешь клинику, появляется совершенно невероятное количество чисто административных и финансовых забот и хлопот. Трудно даже представить себе, чем приходится заниматься. Например, вчера я полдня провел…

- Я понимаю, - перебил я его, - но, увы, в данном случае вы сами смотрели мистера Карсона, сами установили диагноз. И даже были лечащим врачом его, когда его привезли в клинику. Мало того, вы даже подписали результаты патологоанатомического вскрытия.