Ищущий Битву

– Да, вы правы! Как всегда правы! – окончательно приободрился наш ройхенбахский знакомец. – Я должен действовать, – грозно произнес он, обрушивая свой пудовый кулак на столешницу, отчего посуда на ней пришла в несусветный беспорядок, что, впрочем, ничуть не смутило свирепого воителя. В глазах его полыхало хваленое тевтонское неистовство, изрядно подогреваемое нерастраченным любовным пылом. – Мой друг, могу ли я рассчитывать на вас?

– Смотря в чем. Если, скажем, вы решили похитить ее сиятельство и увезти эту даму в свой замок – то, безусловно, нет. А во всем остальном, если это, конечно, не противно законам дворянской чести, то пуркуа бы и не па?

– Простите, я не совсем вас понял?

– То есть – почему бы нет. Это я от волнения заговорил по-нашему, по-гасконски.

– Благодарю вас, вы возвращаете мне жизнь.

– Да, Господи, по пустякам не стоит благодарности!

– Я предлагаю вот что. Вы певец, и, надо сказать, превосходный певец. Почему бы вам не сходить к госпоже маркизе и не спеть для нее? Уверен, ваши песни не могут не тронуть ее. Как вы думаете, она любит песни?

– Обычно женщины любят песни, – ушел от прямого ответа Лис.

– Я тоже так думаю. Так вот. А там, как-нибудь между прочим, скажите леди Джейн, что это я, сраженный ее несравненной красотой, послал вас к ней. Ну как вам мой план? – робко осведомился барон, краснея на глазах.

– План неплох, но тут есть одно «но»…

– Да, конечно, – засуетился фон Кетвиг, доставая из кошеля, висевшего у него на поясе под брюхом, несколько монет и протягивая их Рейнару. – Вот тут пять солидов. Надеюсь, этого хватит.

Лис встал в гордую позу, долженствовавшую символизировать оскорбленную добродетель, и патетическим тоном произнес:

– Я благородный дворянин и не беру денег за дружескую помощь!

Рыцарь цветущего холма с нескрываемой благодарностью посмотрел на гайренского менестреля, намереваясь что-то сказать в свое оправдание.

– Разве что в знак моего неизбывного почтения к вам, – завершил фразу мой неподражаемый друг, сметая золото с широченной рыцарской ладони подобно пронесшемуся торнадо. – Но я веду речь о другом, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Я понятия не имею, где искать несравненную маркизу Венджерси.

– Ну, это совсем просто. Она в нижней крепости, в Старшей сестре. Там, знаете ли, три одинаковые башни. Старшая сестра, Средняя и Младшая. Ее апартаменты рядом с покоями принцессы Матильды. Впрочем, не беспокойтесь, я сам проведу вас. Иначе вы просто не сможете туда пройти. На ночь все внутренние ворота закрыты, и без пропуска его высочества вас никто не пропустит.

– А вас?

– Ну, во-первых, у меня есть пропуск, а во-вторых, здесь каждая собака знает барона фон Кетвига.

– Что ж, отлично, – согласился Лис, забрасывая за спину свою неизменную мандолу и беря посох.

* * *

– Как ты думаешь, Капитан, не поздновато ли к ейной сиятельстве ввалиться попеть песенок?

– Думаю, поздновато. Но вполне возможно, что она не спит. Сегодня ночью в округе вообще мало кто спит. В крайнем случае вернешься несолоно хлебавши.

– Ну, не совсем несолоно. Пять солидов тоже на дороге не валяются. Знаешь, Капитан, мне чем дальше, тем больше нравятся местные нравы. Благодарное население готово оплатить каждый мой шаг, безразлично, в какую бы сторону я ни пошел.

– Мой славный мсье, лишь бы ты не забыл по дороге, что мы все-таки прибыли сюда не для того, чтобы выставить из монет местную знать.

– Вот кто бы уж говорил, – возмутился Сережа, – ты сколько из беднеющего на глазах германского рыцарства денег вытряс, раскидывая тузов направо и налево? Ты думаешь, я не знаю, каким фокусам тебя старина Бринат учил? Вот то-то же.

Пока фон Кетвиг, сопровождаемый моим напарником, пробирался через катакомбы замковых переходов, мы еще долго продолжали эту беспредметную перепалку, направленную более на то, чтобы придать беглость мысли и ясность разуму, изрядно притомившемуся за сегодняшний день. Несколько раз позднюю парочку окликали бдительные часовые, но, разглядев приметную фигуру лисовского спутника, успокаивались и безропотно открывали ворота. Воистину барон был несколько массивным, но, безусловно, универсальным пропуском.

– Кстати, Мик Джаггер, – вдруг вспомнил я, – и почему, собственно, этот пылкий воздыхатель околачивается в Трифеле, когда ему надлежало транспортировать в Ройхенбах раненого товарища?

– На этот вопрос может быть два ответа. Либо фон Меренштайн здесь, либо где-то на ольденбургском кладбище. Чего мудрить, вы его здорово приложили. Но вот что я тебе точно скажу, так это то, что Малышу Эду лучше поменьше светиться на городских улицах. Однако похоже, что мы уже пришли.

* * *

Циклопическое сооружение, именуемое Нижней Крепостью, возвышалось на отвесном утесе, занимая всю его свободную площадь. Не знаю уж, кому пришла в голову светлая мысль окрестить угрюмые романского стиля зубчатые башни сестрами, но то, что эти сестры были изрядными толстухами, – было несомненно.

Соединенные стеной, высившейся ярдов на тридцать над обрывистой скалой, они стояли, замерев в мрачном своем хороводе.