Читаем Ищу классного парня полностью

Ищу классного парня

Продавщица подала мне бумажный носовой платок.

– Пожалуйста, милая, – сказала она, – только не на платье.

* * *

Немного позже за мной заехал Макс. Когда я открыла дверь, он протянул мне букет гвоздик и пакет с эмблемой «СУПЕР-ГИПЕР-ПУПЕР» со словами:

– Это тебе, моя дорогая.

«Откуда он берет такие слова? – подумала я, принимая пакет и провожая Макса в гостиную. – «Моя дорогая». «Солнышко». Если он назовет меня «куколкой», я растворюсь в луже слезливой женской сентиментальности». Я едко заметила, что сейчас не модно дарить гвоздики. Макс просто пожал плечами и сказал:

– Если ты знакомишься с парнем из Огайо…

Я открыла пакет и увидела темно-синюю футболку. На груди был изображен толстый, улыбающийся китайский Будда, а под ним стояла подпись, выполненная в восточном стиле: «ПОГЛАДЬ МОЙ ЖИВОТ, И ТЕБЕ БУДЕТ ВЕЛИКОЕ СЧАСТЬЕ».

– Мне нравится, – сказала я и, помедлив, добавила: – Но на что это ты намекаешь?

Макс улыбнулся и погладил мой живот.

– Это просто на счастье. Пойдем. А то опоздаем.

Мы собирались в «Космодром» на группу, которую я никогда не слышала и которая называлась «Нью еар». По дороге Макс объяснил, что это яркие представители заумного инди-рока, двое из которых раньше были членами команды «Бедхед». Все музыканты «Нью еар» воспринимали музыку так же серьезно, как любой студент Джульярда[39]. Между прочим, ударник был другом Макса и иногда заходил к нему, чтобы получить пару подарков от « Супер-гипер-пупер». У меня разыгралось любопытство, и я спросила Макса, как он открыл собственное дело. Он сказал, что учился в Школе дизайна Род-Айленда, но теория его совсем не интересовала, и он перестал туда ходить. Он занялся бизнесом, имея двадцать тысяч долларов. Эти деньги удалось наскрести с помощью друзей – профессиональных скейтбордистов. Теперь, по моим подсчетам, «Супер-гипер-пупер» стоила намного больше. Однако дом он снимал. Макс сказал, что пока не готов покупать недвижимость. Все деньги он вкладывал в бизнес. Этим и объяснялось наличие соседей по дому, Сета и Стюарта (Макс называл их Фред и Барни[40]). Я поняла, что Макс живет не один, как только оказалась у него дома: о том, что у него есть соседи, я догадалась, увидев коробки из-под пиццы и фотографию Бритни Спирс, наклеенную на холодильник. Но их самих я так и не увидела. Я была всецело поглощена Максом, его карьерой, каждым светлым волоском на его голове…

– Почему у тебя нет подружки? – спросила я.

– О Боже! У меня нет подружки, с тех пор как я окончил школу. – Он засмеялся. – И меня это устраивает. Хотя, знаешь, я терпеть не могу спать один.

Я косо посмотрела на него, как это умею делать только я.

– И не мечтай.

Когда мы вылезли из машины, Макс взял меня за руку и мы пошли в клуб. Я показала вышибале удостоверение личности. И тут увидела нечто из ряда вон выходящее: документы Макса были поддельными.

Нет, я, конечно, видела фальшивые документы и до этого. Чтобы оплатить последний год обучения в колледже, я по вечерам работала в баре. Мне до смерти надоело подтирать блевотину, поэтому я вырезала фальшивые удостоверения, вешала их на стену за стойкой и украшала большим красным бантом. Пожалуй, только тогда я чувствовала себя сносно, к тому же это очень веселило посетителей. Но этот громила даже не заметил, что права Макса, выданные в Аляске, были заламинированы, хотя в Аляске уже давно не ламинируют документы. Я посмотрела на Макса, словно хотела спросить: «Что происходит?» Он и бровью не повел.

В баре я, как обычно, заказала шотландское виски с содовой. Макс ограничился «Спрайтом».

– Итак, – сказала я, сверля его взглядом, – ты бывший заключенный?

– О чем это ты? – не понял он.

– Ты находишься в бегах? В розыске? Скрываешься по программе защиты свидетелей?

– Да нет же. Почему ты спрашиваешь?

– Ну, – я понизила голос до шепота, – у тебя же поддельные права.

– И что? У тебя совсем недавно были такие же.

Он смотрел на меня так, словно я вела себя очень странно, и покусывал соломинку от «Спрайта». Я смотрела на него так, словно он вел себя очень странно, и чувствовала, как на ладони конденсируется влага от холодного стакана с виски. «Зачем мне шесть лет пользоваться фальшивыми правами? – подумала я, потянувшись за салфеткой. – Зачем мне подделка, если я уже достаточно взрослая, для того чтобы…» И тут меня осенило.

– Макс, сколько тебе лет?

– Бен, а сколько лет тебе?

Меткий удар. Я прищурилась и сказала:

– А как тебе кажется?

– Не знаю. Я об этом не думал. Двадцать три? Я покачала головой. Плохо дело.

– Ну ладно… двадцать два… Двадцать один? – Он улыбался.

Ничего хорошего. Ничего хорошего. Ничего хорошего.

Я предложила назвать свой возраст одновременно.

– Идет, – согласился он. Казалось, ему было не по себе.

– Хорошо, на счет три. Считаешь ты.

Макс поднял три пальца. Загнул один, второй, третий, и я заорала:

– Двадцать семь!