Ищейки Смерти

Дальше всё происходило словно в странном сне: всех животных и мыслящих один за другим поглотили громадные пузыри и потянули на дно.

Внутри пузырей было сухо. Хлипкие на вид, стенки оказались крепче металла. Но самое главное — в них был воздух!

Дриму тут же вспомнилось путешествие в похожем пузыре в город щупов Подводье. А следом за ним пронеслась отчаянная мысль: «Эх, Камоорн, ты больше не с нами…»

Глава 25: Падение Сара

Жаркое из крольчатины готовилось на медленном огне. Повариха сделала пробу ложкой, причмокнула, подсолила и накрыла крышкой. В кухне стоял густой запах жира, мяса и тушёных овощей.

Вбежала запыхавшаяся служанка. Розовая шерсть на её лице была взмокшая, белёсые глаза переполнены забот. Схватив со стола кастрюлю с грибным супом, она так же быстро исчезла за дверью, как и вошла.

— Скоро там жаркое? — рявкнул Жраб на наливающую в его тарелку грибной суп служанку.

— Ещё недолго, господин, — пропищала в ответ коротышка служанка. Чтобы обслуживать хозяев, ей приходилось взбираться на шаткий табурет. На другой не разрешали условия найма. Случалось, она падала с него вместе с посудой всем на потеху. Как-то раз, после очередного падения, Ли (так звали служанку) обварила куриным супом себе живот и часть спины. Только недавно в тех местах вновь начала расти шерсть. Сейчас карлша держалась уверенно: табурет скрипел, пошатывался, но не падал. И если хозяева сами не подобьют его (что тоже бывало) — день обещает выдаться совсем безболезненным, а от того и счастливым.

— Тогда пошла вон отсюда! И без жаркого свою лохматую морду сюда не показывай! — пробасил Жраб Толстый, и его сыновья радостно заржали, сопровождая попятившуюся служанку злорадными взглядами.

— Отец, почему бы нам не завести новую, чтобы человеческой породы, или примской, на худой конец? — вопрошал Фирил, блестя лысиной на свету утреннего солнца, густо пробивающегося из широких окон. Чёрное сомбреро с длинным красным пером гордо лежало на соседнем стуле. — Эта Ли мне порядком надоела: наловчилась она с тяжёлой посудой на табурете стоять — сам не поможешь, ни за что не упадёт. Что от неё за прок сейчас, спрашивается?

— Эх, слышала бы тебя сейчас покойная мать, — вздохнул оторвавшийся от супа Жраб. Воцарилось недолгое молчание, прерванное дикими раскатами смеха. Смеялись все, кроме Жраба и Фирила.

— Ну ты даёшь, папаня, — утирая слезу, произнёс Сфарк — средний сын. — Да и ты, бастард, всех потешил.

— Заткни свою пасть, молокосос, — рявкнул Фирил, его глаза злобно блеснули.

— Уж заткни пасть сразу и всё такое… — пробурчал себе под нос Сфарк и принялся вылавливать ложкой кусочки грибов из тарелки.

— Дети мои, когда вы ссоритесь, у меня опускаются руки для вас что-либо делать, — причитал Жраб. — Фирил — ваш старший брат. После меня — главный он. То, что его незаконно родила моя любимая служанка ничего не значит. Ох, бедная Мирра, не завянь ты после родов, я бы взял тебя в официальный гарем…

Повисла гнетущая тишина. Фирил буравил взглядом Сфарка. Сфарк всё боялся поднять глаза. Жраб осуждающе глядел на сыновей.

Отворилась дверь с кухни. В столовую вошла Ли: крохотными ручонками она еле-еле держала громадную по сравнению с ней кастрюлю с жарким. Ловко перебирая короткими ножками, она направилась к главе стола. Помещение наполнилось приятным запахом отлично прожаренной крольчатины.

Но отведать прекрасное по всем меркам жаркое никому из семейства Толстых в тот день так и не удалось. Некоторым из них это не удастся больше никогда…

В столовой распахнулась дверь со стороны гостиного зала. Вбежал облачённый в кожаную броню запыхавшийся охранник:

— Беда… Жраб… — сбивчиво доложил он. — Громадные скелеты… К городу… Горят смертью…

Глава городской охраны Жраб Толстый с высоты дозорной башни нервно следил через подзорные окуляры за надвигающейся на Сар ожившей смертью. Да, именно «ожившей смертью»! Как же ещё можно назвать передвигающиеся, словно живые, кости забытых в тысячелетиях древних существ? Это было ужасающее зрелище: будто дикая лавина засохшей крови, громадные чудовища приближались к городу. На своём пути они сметали всё. Попадавшиеся под их неудержимую мощь караваны и путешественники были растерзаны с невероятной, не умещающейся в голове жестокостью. Надвигались чудовища с юго-востока, вдоль левого берега реки Нали — как раз по загруженному торговому тракту между Саром и Камбалироном. Странно, но, изрывая мыслящих, срывая с них кожу и отрывая конечности, кроша в щепки кареты и телеги, громадные скелеты оставляли в живых лошадей, быков и верблюдов. Словно необузданные бичи возмездия, они обрушивали весь свой гнев и ненависть только на подворачивавшихся под удар мыслящих.