Исчисление времени

Когда князь приходил вместе с женой, официанты сразу же приносили и ставили на стол роскошный букет темно-бордовых роз. Эти розы в хрустальной, резной, и поэтому казавшейся составленной из сверкающих бриллиантов вазе привлекали общее внимание в малом зале, лишенном каких-либо украшений. После ужина официанты заворачивали розы в прозрачную бумагу – тонкий пергамин, и жена князя забирала их с собой, потому что ей очень нравились темно-бордовые розы.

Редко, и всегда одна, в «Праге» ужинала все еще известная певица Изабелла Юрьева. Она продолжала выступать, но так, чтобы ее как можно меньше замечали. В «Праге» ее тоже сажали в малый зал, где бывали и другие знаменитые артисты. В большинстве своем в том зале сидели заведующие комиссионных магазинов, старые антиквары и люди, по виду которых легко определить, что у них водятся деньги и притом не маленькие.

Соломон не был коротко знаком с каждым из этих людей, но он был каким-то образом вхож в их среду. Что касается денег, то в полнолуние он запросто располагал средствами сопоставимыми с теми, которые в случае надобности имелись в распоряжении этих людей. «Прага» была очень дорогим рестораном, а цены в малом зале превосходили штатный прейскурант (или как раньше писали, «роспись кушаний») раз в десять, а иногда и более того.

Слухи об этих ценах и о том, что в «Праге» есть тайный зал и там подают любые блюда старой кухни, расползались по Москве, и на главного повара ресторана несколько раз заводили уголовное дело, так как тайный зал существовал единственно по его прихоти, он завел его из своей скрытой гордости и тщеславия. Но каждый раз расследование прекращали с одной и той же формулировкой: «в связи с бесследным исчезновением улик, приобщенных к делу». Под уликами имелись в виду кушанья, приготовленные поваром по требованию следователей.

Ни одно расследование не довели до конца, только у директора ресторана увеличивался список клиентов, получавших обеды на дом, – разумеется по обычным расценкам Мособщепитторга. Цены же в малом зале оставались прежние, такие, что они были не по карману ни простым труженикам полей, заводов и шахт, ни советским академикам, ни летчикам-испытателям, ни лауреатам Сталинских премий во всех областях ударной деятельности.