Исчезающие в темноте

— Слушай дальше. Когда мы только ехали на дачу, Поликарповна пыталась мне что-то сказать. Она все время говорила о предательстве. Я тогда думал, она упрекает меня в том, что я до сих пор не нашел ее гребень, хотя обещал. Но что если она не упрекала, а предупреждала? Когда же я вернулся с дачи, Ксения накинулась на меня за то, что мы не сказали ей. Между прочим, ей я ничего не сказал именно с подачи Леры. И тогда Ксения предложила поехать к колдуну. Знала об этом снова только Лера. И мы опять получили неудачей по голове в прямом смысле этого слова.

— То есть ты думаешь, что она рассказала о вашей поездке Никите? Зачем?

— Вполне возможно, она допускала мысль, кто колдун может не только упокоить Поликарповну, но и дать нам какие-то наводки на самого Никиту, поэтому предупредила его. Он вывел из строя нас с Ксенией, а затем убил колдуна, чтобы тот уж наверняка ничего никому не сказал. Знаю, звучит как бред. Мне и самому все это кажется бредом. Поэтому я и хочу, чтобы ты сказала, что я параноидальный идиот.

Рита молчала. Если это и бред, то очень правдоподобный. Лера много раз говорила ей о том, что ради Марка пойдет на что угодно, и Рита ни разу в этом не усомнилась. Не сомневалась и теперь. Зная, что предала его, Лера уступила его ей. Оставался только один вопрос: что в ее жизни вдруг стало важнее Марка?

— Я не понимаю, зачем ей это? — она подняла на него взгляд, даже не думая опровергать его теорию. — Что такого важного ей может дать этот Никита, чтобы ради него она так поступила с тобой?

— У меня только одно предположение: она хочет, чтобы он добыл ей сведения о ее родителях. Он же вор.

— Но воровать антиквариат и информацию — это абсолютно разные вещи.

— Это ты понимаешь. Я понимаю. А Лера может не понимать. Не забывай, в некоторых аспектах она хуже ребенка.

— И что нам теперь делать?

— Для начала стоит поговорить с самой Лерой.

Рита скептически хмыкнула.

— Думаешь, она расскажет?

— Я не исключаю такой вариант. Она понимает, что делает плохо, и чувствует свою вину за это, иначе не стала бы пытаться свести нас вместе. Если будем спрашивать по-доброму, есть шанс, что расскажет. Она ведь не злая на самом деле.

— Может быть, рассказать Ксении?

Марк активно замотал головой, поскольку уже успел закинуть в рот кусок яичницы.

— Нет, не нужно, — прожевав, возразил он. — Ксения и Лера не слишком-то любят друг друга, мне бы не хотелось лишний раз провоцировать между ними ссору. Особенно если я не прав в своих подозрениях. Давай сейчас позавтракаем и сами к ней съездим.

Рита кивнула, с тоской вспоминая стоявший еще час назад на повестке дня Океанариум.

Глава 22

Лера впервые видела Никиту в реальности, и он пугал ее еще больше. Возможно, дело было в жгуче-черных цыганских глазах, которые смотрели холодно и равнодушно. Настоящий взгляд убийцы. Каждый раз, когда он смотрел на нее, Лера ежилась от ужаса, а слова застревали в горле. Сегодня он был без привычных бороды и усов. Глядя на такие знакомые черты лица, Лера тем не менее не узнавала их. Как сильно меняет внешность человека выражение глаз!

С самого утра, пока в салон не приехали Марк с Ксенией, она отослала Никите смс, в ультимативной форме требуя немедленно встретиться. И не где-нибудь, а в настоящей реальности, в их магическом салоне. Она сделала все, о чем он просил. Хотя, конечно, даже самый наивный человек в мире не мог бы принять его слова за просьбу. Это были приказы.

Когда-то давно, еще в клинике, когда Ксения только стала Лериным врачом, они разговаривали о ее семье. Предыдущий врач как-то обмолвился, что у ее родителей есть другая дочь. Лера не понимала, как можно сдать в детдом одного ребенка и родить другого, и говорила, что ненавидит родителей за все зло, что они ей причинили. Тогда Ксения рассказала ей о своем брате. Они были близнецами. Никита всегда был вредным и злым мальчиком, часто задирал других детей. Конечно же, никто не верил в то, что это он бил других, во всем обвиняли Ксению. Со временем она даже перестала доказывать что-то взрослым, молча принимая наказания за то, чего не совершала. Она ненавидела брата, но ничего не могла сделать. Лера тогда не знала наверняка, но ей казалось, что Ксения его боялась. Он следил за каждым ее шагом, специально обижал тех, кто был ей особенно дорог.

Он исчез, когда им исполнилось восемнадцать. Ксения не знала, куда он делся. Просто в одно прекрасное утро она проснулась, а его больше не было. Она поступила в университет, получила хорошую профессию, нашла престижное место работы. И простила брата. По крайней мере, так она говорила Лере, видимо, пытаясь доказать, что даже самое большое зло можно простить. Лера подозревала, что это не правда.