Исчезающие девушки

Это утверждение, а не вопрос, но Кеннеди кивает, движение настолько незначительное, что я практически этого не замечаю.

— Откуда ты узнала? — Проговаривает она шёпотом; сейчас она выглядит испуганной. — Кто ты?

— Моя сестра, — мой голос ломается; я сглатываю привкус опилок; у меня тысяча вопросов, но ни один не приходит на ум. — Моя сестра работает здесь. Ну, во всяком случае, раньше работала. Я думаю… я думаю она попала в беду. Я думаю, с ней могло случиться что-то плохое.

Я смотрю на лицо Кеннеди, чтобы уловить признаки одобрения или вины. Но она смотрит на меня, уставившись своими огромными запавшими глазами, как будто я тот, кого стоит бояться.

— То же, что случилось с Мэделин.

Сразу понимаю, что сказала это зря. Сейчас она не выглядит испуганной. Она выглядит злой.

— Я ничего не знаю, — отвечает она твёрдо, как будто это строчка, которую она постоянно повторяет, и начинает поднимать стекло. — Оставь меня.

— Подожди. — В отчаянии просовываю руку в узкое отверстие между дверью машины и окном; Кеннеди издаёт недовольное шипение, но всё-таки снова опускает стекло. — Мне нужна твоя помощь.

— Я говорю тебе. Я ничего не знаю, — она снова уступает, как внизу в кабинете Андре, голос становится выше, дрожит. — Я рано ушла в ту ночь. Я думала, что Сара уехала домой. Она была пьяна. Вот что я думала, когда пришла на парковку и увидела, что дверь машины открыта, что она была слишком пьяна и забыла её закрыть. Что она повезла Мэдди домой на такси.

Я представляю себе машину, открытую дверь, пустое заднее сидение. Свет, отбрасываемый от кафе «У Бимера» как сейчас, приглушённый звук музыки, отдалённый плеск волн. Вверху по улице виднеется заострённая крыша «Эпплби», несколько сдаваемых в недорогую аренду квартирных домов вдоль берега, закусочная и магазин с товарами для сёрфинга. Через улицу грязная лачуга, бывший магазин футболок, сейчас находящийся в залоге. Всё настолько обычное, не меняющееся. Практически невозможно поверить во все эти ужасные вещи, трагедии, перипетии мрачных сказок. На секунду она здесь, а в следующую секунду её уже нет.

Даже не осознавая этого, я опираюсь на машину, как будто это поможет мне держаться на ногах. К моему удивлению Кеннеди выходит из машины и берёт меня за руку. Её пальцы ледяные.

— Я не знала, — хоть она и говорит шёпотом, её выдаёт высокая нота, крещендо. — Я не виновата. Это не моя вина.

У неё огромные тёмные глаза, цвета неба. Секунду мы стоим так, на расстоянии десяти сантиметров, уставившись друг на друга, и для себя я знаю, что мы друг друга понимаем.

— Ты не виновата, — отвечаю я, потому что она хочет, или ей это нужно, чтобы я так сказала.

Она убирает руку и тихо вздыхает, как будто весь день шла пешком и наконец-то присела.

— Эй!

Я оборачиваюсь и замираю. Андре только что вышел из главного входа. В контрастном свете он кажется тенью.

— Эй, ты!

— Чёрт. — Кеннеди запрыгивает на сидение. — Уезжаем, — говорит она мне, её голос низкий и настойчивый.

Когда оконное стекло с жужжанием поднимается, и она убеждается в этом, гравий отскакивает от шин её машины. Мне приходится отпрыгнуть назад, чтобы он в меня не попал; я ударяюсь голенью о номерной знак и чувствую острую боль в ноге.

— Эй, ты. Стой!

В панике мои движения замедлены. Я плетусь по парковке, жалея, что сейчас не в своих кроссовках. Моё тело кажется мне громоздким, жирным и чужим, как в ночных кошмарах, когда ты пытаешься убежать, но обнаруживаешь, что не сдвинулся с места даже на сантиметр.

Андре быстрый. Я слышу шум его шагов по гравию, отдающему рикошетом по припаркованным машинам. Наконец-то я дохожу до своего автомобиля и быстро запрыгиваю внутрь. Пальцы трясутся так сильно, что я попадаю ключом в зажигание с третьей попытки. Затем переключаю коробку передач на задний ход.

— Стой! — Андре стучит по окну ладонями, лицо искажено от гнева, и я вскрикиваю от испуга, давлю на газ, отъезжая от него, хоть он уже и барабанит кулаком по капоту. — Стой, чёрт возьми!

Я переключаю коробку передач на передний ход, выкручиваю колёса влево, мои ладони вспотели, хотя всё тело дрожит от холода. Из горла непроизвольно раздаётся хныканье, звуковые спазмы. Он делает последний рывок ко мне, как будто хочет броситься под машину, но я уже мчусь прочь по направлению к трассе 101, наблюдая, как скорость на спидометре медленно ползёт вверх. Давай, давай, давай!

Всё еще жду, что он появится на дороге, но проверив в зеркало заднего вида, вижу лишь пустую трассу. Затем дорога поворачивает и уводит меня прочь от бара «У Бимера», прочь от Андре, домой.

30 июля. Ники, 0:35

Я выезжаю на трассу «Спрингфилф», где мы с Дарой брали уроки музыки, пока наши родители не осознали, что таланта в этой области у нас абсолютно никакого. Все еще опасаясь, что Андре может меня преследовать, я петляю по улицам. Наконец, останавливаюсь на парковке позади Макдональдса, который открыт 24 часа в сутки, и успокаиваюсь, увидев движения персонала за прилавком, смеющеюся молодую пару с бургерами за столом у окна.