Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1

Я не так давно был в Белоруссии в составе одной делегации. Конечно, нас привозили в образцовые совхозы. И, конечно, в этих совхозах вовсю пахло застоем 70-х годов. Но в совхозных клубах есть очень активно работающие кружки и секции. Дети танцуют, поют, учатся лепке и рисованию. Им не предлагают проституцию и уголовку в качестве «канала вертикальной мобильности». Их как-то тянут наверх. Примерно так, как было при Брежневе.

Я не любил брежневский застой. Я его яростно не любил. Я любил те потенциалы, которые позволяли двинуться из этого застоя в постиндустриальное общество. Я любил энергию, которую общество накопило за сорок пять мирных лет. И которую можно было направить на восхождение, на прорыв, на взятие постиндустриального барьера.

Перестройщики эту энергию слили в канализацию. Есть ли в обществе теперь хоть какая-то энергия? Не будем даже обсуждать качества. Накапливается ли она? Конечно, нет ничего похожего на ту ситуацию. Конечно, царствуют регресс и апатия. Но они царствуют небеспредельно. Где-то — в каких-то нишах и какими-то путями — что-то накапливается. Вопреки всему, идут какие-то восстановительные процессы. И что? Эту (может быть, последнюю) скудную по количеству и небезусловную по качеству энергетику будут снова сливать в канализацию с помощью «перестройки–2» и при этом сюсюкать по поводу несчастных, проживающих в ветхих домах?

История не знает сослагательного наклонения. Но — еще и еще раз прошу, вдумайтесь — если бы в течение последних двадцати лет СССР развивался так, как при Черненко, то есть по 3 % в год, то, с учетом накопления этих 3 %, ВВП был бы уже вдвое больше, чем в 1985 году. То есть у каждой семьи была бы приличная бесплатная квартира, дача, машина среднего качества, бесплатные медицина и образование, нормальная социальная перспектива.

Мало? Серо? Так ведь и шла речь о том, чтобы переломить эту застойность переходом к ускоренному развитию!

Повторяю, я до тошноты ненавидел брежневский застой. Но то, что соорудили перестройщики, и есть триумф ненавидимого мною «застоя со знаком минус», освобожденного от «застоя со знаком плюс». Этот «застой со знаком минус» (номенклатура минус социальные обязательства) «опустил» общество, дабы сохранить — да, сохранить, а не отдать — власть. Оглядитесь вокруг себя, и вы поймете, что произошло именно это.

Номенклатура, боясь в условиях восхождения народа оказаться неконкурентной во власти, организовала регресс под видом перестройки. Перестройка — это Тень застоя. Это его маневр, направленный на самоспасение. За счет чего? «За счет всего», указали мне застойные номенклатурщики, преуспевшие в постзастойное время. Согласитесь, определение емкое.

И вот теперь эти номенклатурщики начинают рыдать по поводу ветхих домов. Они понимают, в какое время живут? Они могут посмотреть на свой результат в зеркало советской действительности?

Жил-был город. Он был построен вокруг одного крупного предприятия военно-промышленного комплекса. Потом предприятие остановили. Жителей города никуда не вывезли. Других предприятий нет. Заботы государства по поводу судьбы обитателей этого города тоже нет. Вы примерно понимаете, что там происходит? Вы понимаете, что сегодня никто не социализует преступников, вышедших из зоны, даже на убогий советский манер? Что, выходя оттуда, они просто оседают в удобных для них, близких к зоне, неблагополучных анклавах.

Я имею в виду ту «братву», которая не рвется в Москву. Такая есть. Она оседлывает анклавы. Милиция носа туда сунуть не может. Вы понимаете, как там живут? И вы хотите сказать, что при советской власти тоже так жили? Вы лжете. Вы либо лишены социального опыта, либо сознательно жертвуете им в угоду агитпропу. И подменяете проблемную (и даже порою страшную) правду лубком в духе «Груза–200».

Но оставим даже в стороне эти крайние случаи. Хотя, собственно, почему? Возьмем другие случаи, гораздо более расхожие и социально репрезентативные. В несовершенном СССР, в условиях отнюдь, повторю, не воспеваемого мною застоя, были всякие презрительно третируемые «малости»… Ну, например детская комната милиции… Вписанная в систему и потому реально работающая, а не вываливающаяся из нее и абсолютно декоративная. Или бесплатные спортивные секции, причем очень и очень массовые. Теперь всего этого нет. Но зато есть очень специфический «телик», которого не было. А также новая «улица», которой не было. И где дерутся не до первой крови, а совсем иначе.

Тогда детская комната милиции все-таки как-то удерживала среднего паренька от криминалки и доводила до армии. В армии его тогда как-то воспитывали. Не ахти как, но как-то. Потом он возвращался в свой родной город, становился к станку, который работал (и попробуй не встань!). И, натерпевшись в армии, быстро делал детей какой-нибудь приглянувшейся девахе. Крутилась машина скудной, скучной, остывающей, но человеческой жизни.