Иррегулярный интеллект

Ле Саж приблизился к одному из голографических проекторов. Переключая изображение с канала на канал, он везде наблюдал одну и ту же картину: из канализационных люков вылезают неприятного вида личности, зачастую в отрепьях, вооружённые, однако, новейшим оружием. Крупные планы позволяли увидеть многочисленные гнойные язвы, покрывающие грязные тела, не знакомые с нормальным медицинским обслуживанием и понятием «санитария» как таковым.

Гаспар приказал согнать демонстрантов, пикетирующих офисы нескольких компаний, к выходу из «КомСвязи».

– Пока что прикроемся живым щитом, – как всегда, брезгливо произнёс шахматист. – А когда Рихтер бросит против Моррида все силы и выдохнется, раздадим нашим людям оружие и начнём захватывать жизненно важные точки.

Ле Саж решительно закивал, поддерживая его. Революция была великим делом, и свершить её мог только человек, способный на великую подлость. Ему начало казаться, что Гаспар является таким человеком.

Глава XXIV

Настал день «Д» и час «Ч», и Революция началась. Иррегуляры, окончательно презрев паутину запретов, ограничений и драконовских указов властей, вырвались из Канализации. На их сшитых из одноразовых целлофановых пакетов знамёнах хищно скалился Троцкий либо его символ – вставший на задние лапы Лев, а грязные, мозолистые руки, привыкшие убивать мутакрыс, сжимали плазмомёты и моледиссемблеры.

Их решительный вид и ещё более решительные действия, наличие чёткого плана захвата госучреждений – всё это приносило им быстрые, лёгкие победы и новых сторонников. Иррегуляры, жившие на поверхности – проститутки, сутенёры, торговцы оргтехникой и продуктами питания, парикмахеры, разнорабочие и прочая, – вскоре присоединились к ним.

Полиция, завидев вооружённые толпы, по привычке своей трусливо разбежалась, а наиболее дальновидные из Регуляров начали искать способ связаться с руководством Революции. В конечном, итоге иметь связи со Штабом гораздо лучше, чем обсуждать вопросы демократизации с шайкой обезумевших от крови мародёров.

Моррид лично командовал наступлением. Его подразделения, не имевшие чётко определённого состава и структуры, представляли собой, скорее, банды, подчиняющиеся признанным уголовным вожакам. Все попытки Радая как-то унифицировать численность «штурмовых групп» и приучить их к армейской дисциплине разбились о непонимание со стороны преступников, привыкших подчиняться лишь собственным главарям. Выдвинувшиеся из их же среды, те были такими же Иррегулярами, накапливавшими свой авторитет годами, и заменить их назначенными командирами «отделений», «взводов» и «рот» не стоило даже и пытаться. Каждый из них сам присваивал своей банде статус, соответственно её численности и боеспособности.

Все стоны и протесты Радая ни к чему не привели; однажды дело зашло настолько далеко, что его самого едва не пристрелили. В конце концов, он умолк и, возглавив собственную «роту», пошёл на штурм баррикад, которыми лояльные Регуляры перегораживали улицы.

В сотне метров к северу, на соседней улице, полыхал огромный пожар. Оранжево-багровое пламя гудело, словно адская печь. Даже здесь, в относительном отдалении, было нестерпимо жарко; местами асфальт размяк и прилипал к подошвам, когда на него становились. Токсичный дым горящих полимеров, из которых были построены дома, заставлял глаза слезиться; многие кашляли.

Моррид, заблаговременно раздавший своим подопечным кислородные маски, мог не опасаться за их жизнь; одна такая маска, которая была ему чересчур мала, кое-как защищала и его лёгкие. Используя инфракрасный спектр, он осмотрел задымлённую улицу, которая вела к космопорту. Все остальные очаги сопротивления уже пали: Гаспар и прочие «комитетчики» принимали поздравления представителей разных госучреждений и компаний, которые спешили переметнуться на сторону победителя.

Победа Революции казалась несомненной, и окончательный разгром войск Рихтера был лишь вопросом времени. Впрочем, ничто не даётся задёшево: значительная часть города превратилась в руины, погибли тысячи, а с учётом пожаров – вероятно, и десятки тысяч людей. Ситуация усугублялась тем, что сорванные пожарные гидранты не работали – КомиСвобода опасалась, что мощные водомёты остановят толпу и именно поэтому настояла на том, чтобы Моррид вывел их из строя. Сейчас же, когда огромный огненный вихрь охватил сразу несколько кварталов, они, наверняка, сами жалели об этом решении.

Моррид тяжело вздохнул. Скорее всего, когда бои закончатся, Гаспар свалит всю вину за пожары на него. Га-Га проявил себя совершенно беспринципным интриганом, полагавшим, что в жизнь можно переносить правила настольной игры, манипулируя живыми людьми, как шахматными фигурами.

Отвлёкшись от печальных мыслей, он снова осмотрел баррикаду, которую атаковали бойцы Радая. Сваленные в кучу обломки мебели, разнообразный хлам, даже выкорчеванные деревья – всё это пошло на строительство заграждения, включая дорогостоящие лет-атомы, повреждённые огнём Иррегуляров.