Ирод Великий. Чужой всем

Такие люди есть и в наши дни. Обращать в иудаизм силой противно еврейским правилам. На государственном уровне такого и не было, но, как считают некоторые историки, на индивидуальном уровне пропаганда иудаизма была очень распространена. Некоторые из ученых определяют практически всю сохранившуюся еврейскую литературу этого периода как «миссионерскую». Согласно другому подходу, еврейская литература, обычно рассматриваемая в качестве «миссионерской», на самом деле была направлена на укрепление религиозного сознания самих евреев. Первые христиане были «сектантами от иудаизма», утверждают эти исследователи, они выступали перед народом с проповедями, но этот факт не вызывал ни у кого удивления. Иудаизм того периода вообще не был единой религией, в нем существовало множество сект и течений. Не все из этих направлений одобряли обращение иноплеменников в иудаизм. Но часть из них все-таки видела в этом свой долг и преуспела в своей деятельности.

Ирод стремился ассимилировать представителей эллинской и вавилонской диаспоры с коренным населением Иудеи, как бы ставя их в пример. В знатных семействах диаспоры, особенно в таких больших городах, как Александрия, одобряли политику Ирода. Часть их переселилась в Иудею, и из их среды Ирод преимущественно назначал первосвященников. Например, род властителей Товиев буквально поклонялся всему греческому. Из вавилонской диаспоры происходил мудрец Гиллель. Гиллель и его род выдвинулись и заняли руководящее место в жизни страны именно благодаря Ироду, благосклонно относившемуся к тому, чтобы знатные семьи, не связанные в прошлом с Хасмонеями, занимали ответственные посты. Это возвышение выходцев из Вавилонии как бы подчеркивало связь Ирода с лояльным ему семейством Парфянской монархии.

На монетах Ирода надписи выбивались только на греческом языке. Большинство детей Ирода носили греческие имена. Многие иудеи одевались по греческой моде и придерживались соответствующего образа жизни, на могильных камнях имелись надписи на греческом. В то время из греческого языка иврит усваивал многие торговые термины, а сам он больше применялся в литературе, юриспруденции и в литургических целях. Языком менее образованного люда был арамейский. Но и в арамейском языке каждое пятое слово было греческого происхождения. Естественно, в ответ обострился еврейский экстремизм по отношению к «неверным». Найденные близ Мертвого моря свитки из Кумранской библиотеки содержат яростные нападки и отвергают малейшие контакты с этими «кичливыми язычниками».

При Ироде дворцовая атмосфера в целом была чужда евреям, хотя царь сохранял верность иудаизму. Ирод неуклонно следовал римской идеологии, преклоняясь перед Августом, что было для евреев наиболее отвратительно. Тенденции, господствовавшие в стиле правления Ирода — грубая физическая сила и показная роскошь, — во многом совпадали с римским стилем управления. Ирод действовал проверенным в Риме способом: как в свое время Цезарь, который, по словам Цицерона, не убеждал своих сторонников, «он употреблял более простые надежные доводы — он платил».

Великие стройки

С юного возраста Ирод верил, что человек способен спорить с природой, передвигать горы и разводить в пустыне цветущие сады. Он восхищался мастерством своих предков, которые вырыли в горах целые сети ходов, потайных комнат и хранилищ для воды. Для Ирода строительство было одним из способов заявить миру о себе, устрашить врагов величием своих сооружений, показать свое богатство и крепкую власть. Поэтому он смело изменял ландшафт Иудеи по своей прихоти. В еврейском понимании красота вещей является проявлением бессмертного, вечного начала. При виде совершенного здания, прекрасной природы следует возблагодарить Творца, создавшего такую красоту. Ирод был прекрасным архитектором, всегда сам принимал участие в проектировании, чувствовал строительный материал, умел вписывать свои замыслы в окружающую среду. В архитектуре он отличался гигантоманией, как, впрочем, многие диктаторы до и после него. Все древности Иерусалима, которые найдены при археологических раскопках в наши дни, прямо или косвенно связаны с Иродом.

У Ирода были дворцы и за пределами его царства, например, в Аскалоне — естественном порту Идумеи. Расположенный в плодородном, хорошо орошаемом прибрежном оазисе между двумя грядами окаменелых дюн, огражденный полукругом скал, завершавшимся крепостными стенами, этот небольшой город-государство оставался свободным анклавом внутри царства Ирода. Царь мог, если бы захотел, включить город в свои владения, но предпочел не делать этого.

Город, однако, пользовался привилегированным положением. Дворец в Аскалоне еще не обнаружен, но известно, что царь украсил его купальнями, фонтанами и колоннадами. Часть одной такой колоннады, колонного зала, ведущей к зданию Сената, можно видеть сегодня в раскопках здания на углу городского парка.