Ирландское обещание (ЛП)

Я смотрю на него снизу вверх. Мне кажется неправильным говорить ему, да, давать ему такую власть, но я не знаю, что еще сказать. Я не знаю, чего я хочу, что я чувствую. Моя киска взмокла после того, как я опустилась на него, изнывая от собственной потребности, но я чувствую, что не должна хотеть, чтобы он прикасался ко мне. Не после того, что он сделал, что Александр заставил его сделать, и не тогда, когда часть меня все еще любит Александра, но в то же время…

— Я приму это как согласие, — рычит Лиам. — Так что ложись на спину, Ана, и раздвинь ноги, чтобы я мог съесть твою киску.

Возбуждение, которое пронзает меня при этом, подобно удару молнии.

— Лиам… — Я шепчу его имя, наполовину протестуя, наполовину умоляя, но мое тело все равно повинуется ему. Я раздвигаю ноги, когда он скользит руками по внешней стороне моих бедер, задирая платье, и я знаю, что все еще обнажена под ним, что через мгновение он увидит мою набухшую, намокшую киску.

— Боже, ты чертовски промокла, — бормочет он, и я краснею до корней волос от смущения. Его руки скользят по моим бедрам к мягкой внутренней поверхности, его пальцы касаются липкости на моей коже, куда стекало мое возбуждение. Затем он поднимает взгляд, его зеленые глаза встречаются с моими, и он видит, как покраснело мое лицо, и я не могу смотреть ему в глаза.

— Ты смущена? — Спрашивает он низким и хриплым голосом, пока его пальцы обводят внешние складки моей киски, еще не совсем проникнув внутрь. — Тебе же не стыдно, что ты такая мокрая из-за меня, Ана?

Я прикусываю нижнюю губу, вздрагивая, когда чувствую, как его указательный палец пробегает по складке моих половых губок. Мой клитор пульсирует под его прикосновениями, страстно желая, чтобы он просунул палец между ними, прикоснулся ко мне там, где я так отчаянно в этом нуждаюсь.

— Скажи мне правду, Ана, — бормочет он. — Ты хочешь быть хорошей девочкой для меня, не так ли? Будь честна со мной. Тебя смущает, что ты такая мокрая от того, что сосала мой член? От того, что проглотила мою сперму?

О боже. О боже, о боже. Я так возбуждена, что едва могу говорить, мои бедра дрожат, а руки сжимаются в кулаки, когда меня захлестывает новая волна возбуждения. Я никогда не слышала, чтобы Лиам так говорил, когда я разговаривала с ним до всего этого, там, в России, я бы и представить себе такого не могла. Я бы никогда не подумала, что добрый, забавный, красивый, жизнерадостный мужчина, который сидел и разговаривал со мной в саду, может запустить руку в мои волосы и приказывать мне проглотить его сперму, что он может опуститься на колени между моих раздвинутых бедер и сказать мне быть хорошей девочкой для него, потребовать, чтобы я рассказала ему, какие ощущения вызывает у меня мое возбуждение. Он снова наполовину возбужден от этого, я вижу, как его член снова начинает упираться в ширинку брюк, и дрожь чистого желания пробегает по мне.

Я и не знала, что мне это нужно. Я никогда не встречала мужчину, который обращался бы со мной в спальне так, как Александр или Лиам, который доминировал бы надо мной, который, казалось, знал, как выявить ту мою сторону, которая жаждет подчиняться, чтобы мной командовали, и чтобы меня хвалили, когда я подчиняюсь данным мне приказам. Была ли у меня эта сторона раньше? Я не знаю. Все, что я знаю, это то, что я не могу даже думать, я так возбуждена.

Лиам нежно шлепает по внешней стороне моей киски, и я слышу влажный звук, который она издает, мое лицо снова краснеет.

— Ответь мне, Ана, — приказывает он, но его голос не грубый или жестокий. Он просто твердый.

— Да, — шепчу я, слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю на него, мое лицо горит. — Мне стыдно. Я сильно мокрая, и я не знаю почему. Мне нужно…

— Что тебе нужно, Ана? — Лиам нежно трет внешнюю сторону моей киски, дразня меня, прямо над моим клитором. — Тебе нужно, чтобы я полизал эту мягкую, сладкую киску? Тебе нужно, чтобы я потрогал и полизал твой клитор и заставил тебя кончить?

О боже. О, черт. Я безмолвно киваю, мои пальцы сжимаются в одеялах.

— Лиам…

Его палец погружается между моих складочек, скользя вверх, пробираясь сквозь влагу, оставшуюся от моего возбуждения.

— Не нужно смущаться, — тихо бормочет он. — Ты хорошая девочка, Ана, раз так намокаешь из-за меня. Такая мокрая, такая возбужденная, что мне легко довести тебя до оргазма. И если бы я захотел ввести в тебя свой член, трахнуть тебя хорошо и жестко, ты бы смогла взять меня всего. Твоя охуенная киска, чертовски мокрая.

Его голос скользит по моей коже, заставляя меня дрожать, пока я не оказываюсь на грани оргазма от того, что он говорит. Мои бедра выгибаются вверх, требуя большего, мои губы приоткрываются, когда его пальцы движутся выше. Когда они касаются моего клитора, надавливая вниз на твердый, набухший, ноющий бугорок плоти, и я почти кричу от удовольствия.