Читаем Иранцы. Личный опыт полностью

Однако у бесконечного та’аруфа есть и оборотная сторона. Угодить всем и вся невозможно, но жесткие общественные правила требуют неизменной вежливости. Остается один выход: врать. Обещать требуемое та’аруфом — и не делать, бежать куда-то по личному делу — и говорить начальнику, что заболел, строить планов громадье — и не выполнять ни одного из них. Милейшие иранцы так привыкли к маленькой лжи в повседневной жизни, что не могут без нее обойтись и в более серьезных делах. При этом никто никому зла не желает. Просто кто не умеет врать, тот далеко в этой жизни не продвинется. Впрочем… разве это правило характерно только для Ирана?

Иностранцу следует помнить: ко всякому обещанию относиться надо осторожно. Верьте тем, кого хорошо знаете и кто не клянется достать Луну с неба. Мило улыбайтесь и кивайте остальным — больше от вас ничего не требуется. Вскоре вы научитесь адекватно реагировать на высказывания типа «да я за тебя на амбразуру лягу» и делить на четыре клятвенные обязательства осыпать вас золотым дождем. Тогда вам точно не придется жаловаться дома на «хитрых азиатов», которые обвели вас вокруг пальца.

Во время одного из перелетов Москва — Тегеран я спросила возвращавшегося домой с конференции иранского профессора, что его особенно удивило в русских. Он тут же ответил:

— Они всегда говорят правду! Это поразительно…

Я пожала плечами: в конце концов, профессор провел в Москве всего четыре дня.

Именно в Иране начинаешь понимать, как сильно мы зависим от окружающих и бессчетного числа мелких обстоятельств. Хоть из кожи вон лезь, чтобы сделать все вовремя, все равно не выйдет: потому что один человек не пришел, другой что-то забыл, потом пришлось отстоять километровую очередь, а чиновник, у которого сегодня рабочий день, решил устроить себе выходной и т. п. Это даже не «цепочка обстоятельств», а железная цепь, которая делает бессмысленным всякое четкое планирование. И от нее страдают все: можно поспорить, что начальник не явился на работу не из-за лени, а из-за того, что у него сын в этот день побил машину. Забывчивость вашего друга также вызвана не зависящими от него проблемами и так далее, до бесконечности.

Согласна, «неудачные» дни регулярно случаются и в России. Но в Иране они являются не исключением, а правилом. Поэтому всякому иностранцу (особенно несчастному, решившему с иранцами «крутить бизнес») стоит порекомендовать всякий оговоренный срок умножать на четыре (даже если все кругом машут руками и уверяют, что завтра все будет сделано). И четко помнить: как бы мало вы ни планировали на день, больше пятидесяти процентов из этого выполнить не удастся — и вообще, лучше всего расслабиться и получать удовольствие. Тут все так живут, и вам того же желают.

<p>Глава 5 Ислам в Иране</p>

Ищите Бога в собственном сердце, ибо вы не найдете Его больше нигде.

Франсуа де Ларошфуко

В полдень над тегеранскими крышами разносится мелодичный азан — призыв на молитву. Голос муэдзина звенит из каждого громкоговорителя и радиоприемника и с экранов телевизоров. Он настигает в любом уголке. Когда возвращаешься в Москву, в полдень и на заходе солнца без этого зова чего-то ощутимо не хватает. Азан ассоциируется с Исламской Республикой больше, чем ее собственный гимн. Музыкальный напев зовет к правде и просветлению и хвалит чудеса мира, созданные Всевышним.

Азанов бывает великое множество. Существует около десятка известных и очень красивых азанов, которые и звучат в эфире. Призыв на молитву всегда произносится только на арабском языке. Значение у всех азанов примерно одинаковое: «Собирайтесь на молитву, приобщайтесь к свету и добру, ищите спасения у Аллаха». По всем семи иранским телеканалам под звуки азана демонстрируют особенно красивые кадры: чудеса рукотворные (старинные мечети) и нерукотворные (великолепные иранские пейзажи и картины живой природы). Показывают паломников, склоняющихся перед Каабой. Звучит азан четко в соответствии с астрономическим временем, время молитвы выверяется посекундно и привязано к восходу и заходу солнца, а также к середине дня. Разумеется, мусульманам полагается читать намаз по пять раз на дню, но, совмещая молитвы, можно уложиться и в три раза.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение