iPhuck 10

– Привет, киска! Что же ты молчишь, что у тебя сорок три фрикса на ВзломПе? Почему твой парень должен сам выуживать такие вещи в сети?

– Не баси, – сказала Мара. – У них здесь есть паровой 3D-проектор. Я его арендовала на пару часов. Попробуй высветиться. Посмотрю на тебя в объеме без очков.

И правда, проектор в кабинете был – уже включенный, и висел на сети.

Желание любимого существа – закон. Из стены ударило несколько полупрозрачных струек пара, включилась лазерная подсветка, и я появился на диване напротив Мары.

И сразу же нарисовалось целых две неприятных проблемы.

Во-первых, драйвер этого проектора был написан так криво и некультурно, и так косо на меня сел (вернее сказать, сел на него я), что из человеческих аналогов я мог бы сравнить подобное только с инфекционным геморроем. Теперь я даже не мог сам из себя эту гадость выковырять. Придется ждать апдейта до следующего бильта на мэйнфрейме.

Во-вторых, у этого парового проектора не хватало пара. В переносном, конечно, смысле.

Чтобы был нормальный пинг, я в таких местах считаю себя на распределенной локальной мощности. На «ВзломПе» она слабенькая и всегда перегружена. Обычно это терпимо, но сегодня этажом ниже давали костюмированный виброфуршет, где гуляла якобы мэрия Москвы – но, по слухам в соцсетях, куда я успел заглянуть, там на самом деле анонимно веселилась царская семья. Говорили про это очень осторожно, чтобы не попасть под статью.

Государя, понятно, не было – только Великие Князья, все шестеро: кто-то не поленился пересчитать подъезжавшие ко «ВзломПу» лимузины. Правда это или нет, я не знал – но было похоже на то. Работало тридцать шесть паровых проекторов – по шесть на каждого Великого Князя (видимо, развлекали себя чем-то опрично-историческим). Понятно, их обсчитывали приоритетно, и для каждой итерации мне приходилось стоять в долгой очереди.

Даже тут хозяева жизни ухитряются проезжать с мигалками, думал я горько и почти антигосударственно – только мигалки у них не на каждой машине, а на каждом пакете. Вот чем кончается борьба с привилегиями и коррупцией. Счастливой народной семьей с Помазанником Божьим во главе, по общей Русской Воле защищенным от лихого слова законом «Об Императорской Фамилии».

Тридуху можно было не потянуть.

– Сними эту дурацкую фуражку, – сказала Мара.

– Так проще считать, – ответил я. – Тут сквозняк, каждый волос в зачесе дрожать должен. Меньше ресурсов будет для разговора.

– Я говорю, сними, – улыбнулась она. – Меньше будешь пиздить, не страшно. Что ты будешь кушать?

– То же, что ты, – сказал я, снимая фуражку и кидая ее за границу облака. – Только самую маленькую порцию. Я худею.

Цены в меню были серьезные, но Мару это, похоже, не волновало. Она сделала заказ, а я тем временем скачал свежий номер «Московских Ведомостей» и развернул газету перед собой в воздухе. Считать сразу стало на восемьдесят процентов легче.

– Ты всегда газету читаешь, когда тебя девушка обедает?

Эти милые создания часто даже не представляют тех проблем, которые постоянно приходится решать нам, их спутникам. А ведь жизнь повернута к мужчинам совсем другой стороной, чем к ним, совсем…

– Нет, – ответил я, – только когда она меня после этого танцует. От газет желчь разливается. Лучше аппетит. Вот, например, послушай: «Верховный муфтий Парижа объявил, что после восстановления Бастилии в нее будут навечно перенесены гробы так называемых «светских философов» восемнадцатого, девятнадцатого, двадцатого и двадцать первого века. Список из двадцати шести лиц включает…»

– Убери, – сказала Мара. – А то я обижусь.

Я убрал газету – но одновременно перестал считать ноги ниже пояса. Вернее, оставил правую ногу с лампасом на штанине – на тот случай, если Мара вдруг посмотрит на мое отражение в глянцевой стене. А потом решил, что успею отследить ее глаза по саккадам – и сбросил вообще все, что было ниже скатерти. Так оставалось больше сил.

– Нет, правда, – сказал я. – Сорок три фрикса – это круто. Я сюда ехал с девчонкой, у которой двадцать два, так она для этих цифр оголилась так, что только письку наизнанку не вывернула. А ты у меня всегда прилично одета…

Это, впрочем, было не совсем правдой. Мара тоже оголилась на отличненько.

Она была в своих обычных клепаных доспехах – ее шорты и нагрудник вместе с шипастыми браслетами на руках и ногах походили на купальник для адского пляжа, где так тесно, что надо постоянно изо всех сил колоть соседей, чтобы те расступились, раздвинулись – и стал на миг виден океан лиловой магмы, ради которого и затевалось все сомнительное путешествие.

Мара недоверчиво поглядела на меня.

– Мне еще никто не говорил, что я одета прилично.

– Если честно, – добавил я быстро, – ты мне больше нравишься голая. Это твоя самая лучшая одежда. Ты не представляешь, как ты в ней хороша.