Вошла Мэри. Ее взгляд скользнул по разбросанным игрушкам, на мгновение встретился с глазами инопланетянина и остановился на пышно расцветшей герани.
– Ты принесла сюда цветок, Герти?
– Человек с Луны любит цветы. При нем они быстро растут.
Мэри погладила роскошную листву и изумленно покачала головой:
– Действительно, растут и цветут словно ненормальные. Не понимаю, что происходит.
– Съешь кекс, мамочка.
– Ого, как красиво, - удивилась Мэри, глядя на формочку.
Пожалуй, слишком красиво для глины. И пахнет так вкусно…
– Боже мой, Герти, уж не мой ли крем для лица ты сюда плюхнула?
– Банановый крем.
"Прощай, обновленная Мэри", - подумала обездоленная мать, глядя на жалкие остатки чудодейственного средства.
– Герти, ангел мой, я не выйду из себя. Я понимаю, что ты не нарочно. Но мамочка платит по двадцать пять долларов за склянку крема, и теперь мне придется наложить его на лицо вместе с глиной, леской и камешками.
– Извини, мамочка.
– Хорошо, милая. Когда-нибудь я даже посмеюсь над этим. Но не сегодня.
Она снова скользнула взглядом по инопланетянину, застывшему в шеренге с маппитами, но даже глазом не моргнула, настолько была расстроена утратой драгоценного крема.
Когда Мэри отвернулась, межгалактический ботаник облегченно вздохнул, хотя и с некоторой долей грусти. Разве сможет она полюбить его, если он для нее то же, что лягушонок Кермит?
Высвободившись из опутавших его ниточек от подвешенной марионетки, Ип с тяжелым сердцем следил, как гибкое создание уходит из комнаты. Он значил для Мэри не больше чем игрушка, чем все эти плюшевые уродцы.
Грустное космическое существо, скажи правильно: "Тоска".
Скажи правильно: "Отвергнутый".
Он примостился возле передатчика и припаял пальцем еще несколько проводков.
Какая нелепица, что похожая на иву чудесная Мэри убивается из-за сбежавшего мужа, когда рядом, в чулане, томится один из самых ярких умов во Вселенной! Инопланетянин перевел взгляд на свой тяжело волочащийся живот и впервые осознал его нелепость. Но даже перестань он есть печенье, несуразный бурдюк не похудеет. Таков уж он.
– Ты почему грустишь, Ип? - спросила Герти.
Она посмотрела на Ипа и увидела, как пляшущий в его глазах водопад превратился в пустыню, изрезанную вековыми трещинами. Самое унылое и заброшенное место на свете.
Инопланетянин замигал, и пустыня исчезла. Он взял "Скажи правильно" и прикоснулся к кнопкам. -…Глипл дуплл цвак-цвак снафн олг мммнннип…
Звуки высшего разума утешили Ипа. Вот это настоящий язык. На нем можно высказать все, что накопилось в душе, на этом языке он каждую ночь будет вещать в пространство, после того как дети вернутся из скобяной лавки… Когда он покинет Землю, у него хотя бы останется чувство удовлетворения от того, что он учил юных землян и наставил их на высший путь.
Если покинет Землю…
При взгляде на самодельный передатчик из заколок для волос и распялки, в душу его закрались сомнения. Но внутренний голос заверил, что все идет как надо. Нужно только следовать его указаниям и надеяться.
А вдруг им не удастся стащить диск циркулярной пилы?
На лестнице послышались дробные шаги, и вошли Эллиот с Майклом. Они расстегнули куртки и вытащили пилу, пригоршни болтиков и других крепежных деталей.
– Возьми, Ип. Это то, что ты просил?
Ип возбужденно ощупал поверхность пилы, затем опустил ее на диск проигрывателя и крутанул пальцем. Острозубое лезвие завертелось, поблескивая в солнечном луче, проникшем через маленькое оконце.
– Но как ты сделаешь пластинку из пилы?
– Скажи правильно: "Краска", - жестом Ип показал, что лезвие нужно покрасить.
– В какой цвет?
Ип показал на небо.
– В голубой?
Ип кивнул.
– Приходила мама, - объявила Герти, - и даже не заметила Ипа.
– Да? Значит, маскировка сработала? - восхитился Эллиот и указал на шеренгу бестолковых плюшевых игрушек.
– Уходите, уходите, - выпроваживал детей Ип. Ни один выдающийся ученый не вынес бы столько унижений, сколько досталось на его долю в этот день.
Мэри взглянула на себя в зеркало над туалетным столиком и сунула руку в фарфоровую курочку, в которой держала заколки для волос.
Там было пусто.
Она догадывалась, где заколки. Конечно, Герти. Девочка уже пользуется ее косметикой. Теперь ей понадобились заколки.
– Герти!
Девочка вбежала в комнату.
– Да, мамочка?
– Верни мои заколки для волос.
– Не могу, мамочка, они нужны монстрику.
– Вот оно что! И зачем же?
– Для его машины.
Мэри задумалась. Стоило ли разрушать детскую фантазию из-за нескольких заколок?
– Ладно, Герти, иди играй.
– Передать от тебя привет монстрику?
– Обязательно. Самый сердечный.
Тем временем Ип не покладая рук трудился в чулане. Диск циркулярной пилы был покрашен, высушен, и теперь престарелый механик выжигал в нем отверстия.
– Я понял, - сказал Эллиот. - Это будет вроде шарманки.
Майкл перегнулся через плечо Эллиота, разглядывая узор из дырочек на лезвии пилы.