Ип

— Мамочка, а что это за люди, которые непохожи на людей?

Что-то говорило человеку, который не был похож на человека, что намеренно дети его не предадут, но от маленькой девочки можно ожидать неприятностей: ведь она не понимает, что необходимо скрывать факт его пребывания в доме.

Пока, однако, он вроде бы в безопасности. Обед, похоже, кончается; наверняка съели огромное количество М&М. Может быть, скоро их принесут и ему? Хорошо бы!

— Ну ладно, кто будет мыть посуду?

Одновременно с голосом гибкого существа он воспринял телепатически и ее образ — голову, обрамленную сиянием волос, которые тоньше и мягче шелка. Вот если бы еще нос у нее… был больше похож на раздавленную брюссельскую капусту…

Он снова крутанул пальцем диск проигрывателя.

На лестнице послышались шаги Эллиота, и с подносом в руках мальчик появился в комнате.

— Вот твой ужин, — прошептал он.

На тарелке были листья латука, яблоко и апельсин. Древний ботаник взял апельсин и, не снимая с него кожуры, съел.

— Ты их всегда так ешь?

Инопланетный путешественник нахмурился; орган химических анализов внутри его организма советовал ему в следующий раз апельсин вымыть.

— Ну, как вообще жизнь? Хорошо себя чувствуешь? — Взгляд Эллиота упал на крутящийся диск. — Хочешь послушать что-нибудь?

Страшилище дало понять, что хочет. Эллиот поставил пластинку и опустил на нее иглу.

— Переломы буду-ут, но ведь это рок-н-ролл…

Старый звездопроходец слушал диковинные звуки, смотрел, не отрываясь, как крутится пластинка, а сам думал о передатчике. Нет, на этот звук камней, скатывающихся с горы, Корабль Наполненной Чудесами Ночи не откликнется. Передавать нужно на своем языке. Как смодулировать его звуки? Как преобразовать их в частоты микроволнового диапазона?

Из коридора донесся голос гибкого существа:

— Что ты собираешься делать, Герти, милочка?

— Я иду поиграть в комнате Эллиота.

— Не разрешай ему тебя мучить.

Девочка вошла в комнату, ока везла маленькую тележку, полную игрушек. В тележке был также горшочек с геранью, она взяла его и поставила у ног старого ботаника.

Он смотрел на подарок и не мог оторвать глаз. Свет-его-сердца замерцал.

Благодарю тебя, девочка. Очень мило с твоей стороны.

Появился Харви. Он обнюхал страшилище, потом направился к герани. Может быть, нужно ее полить?

— Меньше эмоций, Харви, — сказал Эллиот.

Заглянул Майкл, в душе надеясь, что страшилище исчезло, но оказалось, что оно на месте, по-прежнему нужно иметь с ним дело. Майкл посмотрел на него внимательно, потом повернулся к Эллиоту:

— А может, это просто какое-нибудь животное из тех, которых считают вымершими?

— Не придумывай, Майкл.

— Но я в инопланетян не верю!

— А я теперь верю. Да и всегда верил.

Герти высыпала перед страшилищем на пол свои приношения.

— Вот пластилин. Ты им умеешь играть?

Инопланетянин взял пластилин и поднес ко рту, явно собираясь откусить.

— Да нет же, глупый, из него лепят!

Герти показала, как, и он скатал между ладонями шар.

— У меня мысль, — сказал Эллиот. — Где глобус?

Майкл подал ему. Эллиот повернул глобус Северной Америкой к космическому путешественнику.

— Смотри, вот здесь мы.

Путешественник кивнул: он узнал этот кусок суши, он часто видел его, когда под примерно таким же углом пролетал а Корабле Веков над планетой. Да, он знает эту планету, знает ее хорошо…

— Ага, — сказал Эллиот, — здесь мы и живем. А где живешь ты?

Старый ученый повернулся к окну, устремил взгляд на усыпанное звездами небо.

Эллиот открыл атлас и показал схему Солнечной системы.

— Ты из нашей части Вселенной?

Инопланетянин разделил пластилин на шесть частей, скатал шесть шариков и разложил их на схеме Солнечной системы, один на месте Солнца, а пять вокруг.

— Пять? Ты не с Юпитера?

Он не мог понять, что они говорят, он понимал только, что они его о чем-то спрашивают. Он показал на пять шариков и позволил течь энергии из кончиков его пальцев. Шарики поднялись в воздух и поплыли над головами детей.

Шарики кружили по своим орбитам, а дети издавали короткие нечленораздельные звуки.

— Ой… как же это…

Что с ними, уж не обидел ли он их?

От отключил силовое поле, и шарики попадали на пол.

После этого, взяв горшочек с геранью, он удалился в чулан.

— Мамочка, — сказала Герти. — у Эллиота в чулане страшила.

— Прекрасно, дорогая.

Мэри лежала на диване в гостиной, положив ноги повыше, и старалась не слышать детей, что вскоре стало совсем невозможно: Эллиот ударил Герти свернутой в трубку газетой.

— А-аааааааааааа! — завопила Герти. — Я тебя не люблю, Эллиот!

— Эллиот, прекрати сейчас же! — Мэри повернула лицо, покрытое толстым слоем крема. — Не трогай Герти.

— Почему?

— Потому что она твоя сестра.

— Пошли, Герти, — сказал, внезапно меняя тон, Эллиот. — Мы с тобой поиграем во дворе.