ЙОЗЕФ ГЕББЕЛЬС. ОСОБЕННОСТИ НАЦИСТСКОГО ПИАРА

Революции, совершаемые снизу, напротив, прорастают из глубин; они развиваются из самых крошечных народных групп; из десятка революционеров делается сто, из тысячи — сто тысяч, и вот уже в мгновение происходит духовная победа революции, поскольку динамичная энергия оппозиционно настроенных революционеров сильнее, чем постепенно ветшающий государственный аппарат. С захватом власти и слиянием с государственным аппаратом совершилось то, что мы в Германии наблюдали с 30 января 1933 года. Это не революция сама по себе, скорее последняя часть многопланового явления. Очевидно, что законы, образ мыслей и динамика революции, выросшие за десятилетия из мощнейших корней народной мощи, будут перенесены на государственный уровень.

В Германии мы пережили чудо: без кровопролития, без баррикад и пулеметов свершалась революция в пределах нашего шестидесятимиллионного народа; революция, чья динамика никогда не прекращалась, которая заполнила все стороны жизни и чьи законы утвердились повсюду. В течение прошедших месяцев мы показали, с какой скоростью она должна совершаться. Результатом явилось новое государство!

В действительности свершилось не что иное, как перенесение революционной законности в масштабы государства. Авторитеты национал–социализма стали выступать в качестве авторитетов государственных; революционные законы стали государственными, а национал–социалистический образ мыслей — национальным. В Германии не имеется ничего, что могло бы помешать законному развитию данного исторического процесса.

Революция никогда не свершилась бы, если бы она поддерживалась только группой людей с узурпаторскими намерениями, чей захват власти осуществлялся бы без внутренней идеи. Национал–социалистическая революция способствовала прорыву в мировоззрении!

Мировоззрение, и это его существенная черта, не зависит от образовательного уровня. Бедный, неизвестный рабочий с незначительным образовательным запасом может иметь мировоззрение на уровне ученого университетского профессора, который свободно разбирается во всех областях знаний. Опыт показывает даже, что чем выше уровень образованности, тем зачастую меньше мужества остается для мировоззрения. Мировоззрение, как явствует из самого слова, — это особый способ смотреть на мир. Данный способ восприятия подразумевает единый угол зрения. Когда носитель мировоззрения рассматривает экономику в том же масштабе, что и политику, то культурная жизнь будет рассматриваться в органической связи с социальной, а внешняя политика — с внутриполитическим положением. Мировоззрение означает, что человек рассматривает государство, экономику, культуру и религию под одним углом. Этот подход не нуждается в большой программе, а может быть выражен в коротком предложении. Разумеется, это зависит от того, правильным или ошибочным окажется данное предложение. Если оно будет правильным, то сможет несколько столетий или тысячелетий служить народу; если неправильным, то система, выстроенная на его основе, развалится очень быстро. Исходя из данных соображений, все великие исторические революции произошли сами по себе. Никогда у истоков революции не стояла книга или разбитая на параграфы программа, всегда лишь единственный лозунг, отражавший в себе всю общественную и частную жизнь.

Большой объем христианских обрядов и религиозных правил был установлен не их Творцом. Христос лишь сформулировал основное понятие любви к ближнему, все прочее является творением отцов церкви. Любовь к ближнему была настолько диаметрально противоположна понятиям античного мира, что между этими полюсами не могло быть никакого согласия: либо античный мир должен был устранить христианское учение, либо христианство — ограничить античность.

У революционеров нет намерения оставаться в рамках одной теории, они продвигаются от теории к практике и видят развитие так ясно, что делаются излишними дискуссии о реализации их лозунгов. Идеи национал–социалистической революции будут осуществлены, так же как и идеи христианского учения и французская революция.

Раньше над нами издевались, что де «программа национал–социализма означает отсутствие программы». Мы, национал–социалисты, не чувствовали себя отцами церкви, скорее агитаторами и поборниками нашего учения. У нас не было намерения по–научному обосновывать наше мировоззрение, мы хотели лишь осуществить учение, предоставив более поздним временам возможность оценить нашу практику в качестве объекта познания. Ни один ученый не спланирует народный образ жизни, не вставая из‑за стола. Конституции, которые делаются на бумаге, никогда не дадут народу законность. Природа уходит от науки прочь и формирует собственные правила. Так это произошло и во время национал–социалистической революции!