Йот Эр. Том 1

Промелькнувший в доли секунды диалог с внутренним голосом нисколько не помешал ей сторожко обойти по кругу место выхода в эфир, держа пальцы на рукояти своего выглядевшего игрушечным пистолетика. Особенно внимательно она присматривалась к подходам со стороны дороги, но поблизости так никто и не появился. Лес был полон обычными звуками – шелестом листвы, шуршанием травы под ногами, щебетом птиц, жужжанием насекомых… Звери, распуганные появлением воняющего бензином и урчащего автомобиля, пока предпочитали не показываться.

Якуб, настроив рацию, начал передачу – с позывного, который при каждом сеансе был новым, чтобы при возможной пеленгации сложнее было идентифицировать источник. Прошло около десяти минут, и шифровка, не подписанная ни именем агента, ни личным цифровым кодом, ушла в Центр. Получив «квинтацию» о приеме сообщения, Речницкий выключил аппаратуру и распрямил спину, стаскивая с головы наушники. Луч солнца, прорвавшийся сквозь листву, блеснул на серебристом вензеле погона.

– Нина! Выводи машину! – не слишком повышая голос, крикнул генерал, свертывая рацию.

Когда автомобиль, царапая днищем землю, взобрался на невысокую насыпь проселочной дороги, Якуб, не любивший быстрой езды, тяжело выдохнул:

– Гони!

Служба безопасности Краковского воеводства не могла похвастаться очень уж хорошим техническим оснащением. Однако специалисты там имелись неплохие, в основном прикомандированные советские офицеры, так что радиоперехват состоялся. Годы войны давно отучили их лаптем щи хлебать, и потому вскоре по дорогам, ведущим в предгорья Бескид, потянулись грузовики с подразделениями корпуса безопасности, на дорогах выставлялись усиленные посты. Вокруг предполагаемого места выхода передатчика в эфир выстраивалось кольцо оцепления.

Но бронированный «Студебекер», блистая черной эмалью корпуса и хромированными бамперами, уже вырвался за пределы этого кольца. Нина выжимала из мотора все возможное, и машина, наматывая на колеса километр за километром, приближалась к предместьям Кракова.

– Проедем через город – и сворачивай на Кельце! – скомандовал генерал. – И не гони ты уже так… Выскочили.

Через полчаса после выезда из Кракова, когда на обочине мелькнул указатель «Мехув», Якуб негромко бросил:

– Тут будет левый поворот.

Минут через двадцать, когда автомобиль успел еще дважды свернуть и теперь тащился по пыльному ухабистому проселку, впереди показался знакомый темно-вишневый «Опель-капитан».

– Тормози, – Речницкий был, как обычно, немногословен.

Вскоре чемодан перекочевал из багажника «Студебекера» в багажник «Опеля», и можно было с облегчением произнести:

– Домой!

Темно-вишневый «Опель» давно миновал Ченстохову и приближался к Варшаве. Немолодой, но крепкий, подтянутый генерал бригады за рулем смотрел вперед с расслабленной, мягкой улыбкой на лице. Между тем в голове он напряженно обдумывал непростую ситуацию, в которой оказался. Конспиративная работа – вообще непростое дело, и постоянно приходится искать решение вопроса: как наилучшим образом исполнить долг, в то же время не подставляя под удар возможность продолжать свою работу?

Яцек думал о том, что давно пора уже сообщить наверх полную информацию о происходящем. Давно. Но… Но очень опасно. Нет. Надо действовать иначе. Надо намекнуть, что Речницкий внушает определенные подозрения и необходима тщательная проверка – этим и ограничиться. И если что-то вскроется, то уже по другим каналам, а сам он останется в стороне. Подозрения все равно будут – не первый десяток лет он работает в спецслужбах и порядки хорошо изучил. Но тут уже будут варианты, на кого перевести стрелки. Однако и эта мысль чем-то не удовлетворяла Яцека. Все же риск…

И была еще одна причина, по которой он никак не мог решиться устроить неприятности Речницкому. Но в наличии этой причины он пока не желал сознаваться даже самому себе.

7. Налет

На Краков опускалась августовская ночь – темная, безлунная, беззвездная. Небо затянуло низкими, тяжелыми тучами, и от духоты не было спасения. Заснуть все никак не удавалось, а когда, наконец, пришла дрема – неспокойная, чуткая, вся на грани сна и яви, – тишину под окном разорвали одиночные выстрелы, в которые тут же вплелась дробь очередей ППШ. Весь сон сразу пропал, как не бывало, и Нина не мешкая вскочила с кровати, хватаясь за пистолет. В промежутке между выстрелами снизу донесся звон разбитого стекла – и снова ударили очереди, одна за другой, длинные, торопливые, захлебывающиеся.

Выскочив в коридор, девочка почти нос к носу столкнулась с отцом, одетым по форме № 2 (голый торс, галифе и сапоги) и так же, как и она, державшим в руке пистолет, едва различимый в темноте.

– Что там? – почему-то шепотом спросила она.

– Ур-роды! – прорычал Речницкий. – Придурки! И чего лезут?

Выстрелы между тем смолкли и больше не повторялись.

– Пане генерале! – крикнул знакомый голос с темной, неосвещенной лестницы. Впрочем, и во всем доме нигде не горела ни одна лампочка.

– Докладывайте, Витольд! – приказал Якуб.