Иосип Броз Тито

Между Тито и Джиласом завязался разговор о партийных делах. Джилас отметил про себя, что он уже где-то видел этого человека, но никак не мог припомнить, где именно. Он вспомнил об этом только на обратном пути в Белград, в поезде, — это же был человек с портрета, который показывал ему Моше Пьяде в тюрьме. А на том портрете был изображен рабочий Броз. Так, значит, Тито и есть рабочий Броз![74]

Вероятно, Джилас познакомил Тито с Александром Ранковичем, 28-летним сербским коммунистическим и профсоюзным активистом. Партийная карьера Ранковича была чем-то похожа на карьеру Тито — рабочий, член профсоюза, член КПЮ, подпольщик. В 1928 году он издавал в Белграде нелегальную коммунистическую газету и был арестован. Во время следствия его били, но никого из товарищей он не выдал. Суд приговорил его к шести годам тюрьмы, которые он провел в тюрьмах Сремска Митровица и Лепоглава. Теоретически они с Тито могли даже встречаться в тюрьме, хотя об этом ничего не известно. В 1936 году, уже отсидев свой срок, он стал членом Сербского краевого комитета партии и одним из немногих из его состава избежал ареста.

В отличие от пылкого и прямолинейного черногорца Джиласа, серб Ранкович был очень спокойным и сдержанным, но не менее решительным человеком. Вместе они привлекли к работе студента Белградского университета Иво Лолу Рибара. Он стал руководителем югославского комсомола и был назначен руководителем Центральной молодежной комиссии при ЦК КПЮ.

Иво Лола Рибар родился и вырос в состоятельной семье, а его отец доктор Иван Рибар был известным югославским политиком леводемократического толка. В 1937 году Джилас и Ранкович, отдавая должное способностям 21-летнего студента, были недовольны его «буржуазными» манерами. Он модно одевался, а Джилас никак не мог привыкнуть к его привычке гасить недокуренные до конца сигареты. В общем, его считали пижоном. Но со временем Иво Лола Рибар станет одним из самых любимых членов партии.

Еще одним «человеком Тито» стал уже знакомый ему Эдвард Кардель, приехавший в 1937 году из Москвы в Югославию.

В марте 1938-го, когда Тито приезжал в Белград, Джилас и Иво Лола Рибар познакомили его с журналистом Владимиром Дедиером, который уже успел поработать корреспондентом самой известной сербской газеты «Политика» в Лондоне, побывать в качестве журналиста в Испании и при этом принимать участие в коммунистическом движении. Позже он станет личным биографом Тито и посвятит изучению его биографии практически всю свою жизнь.

Таким образом, вокруг Тито собралось несколько коммунистов молодого поколения, которые вскоре станут основой нового руководства партии.

Горкич, уехав в Москву, пропал, и ЦК партии в Париже встревожился. Тито срочно вызвали из Югославии. В столицу Франции он прибыл 17 августа. 28 августа Тито отправил письмо своему формальному начальнику по Коминтерну — члену Секретариата Исполнительного комитета (ИККИ), ответственному за компартии Балканских стран, Вильгельму Пику. Он просил разъяснить, что происходит. «Уже четыре недели мы не имеем никаких вестей ни о Сомера (псевдоним Горкича. — Е. М.), ни от Флайшера (представитель КПЮ в ИККИ Иван Гржетич. — Е. М.)», — недоумевал Тито. Но ответа не было[75].

Все следующие месяцы Тито буквально забрасывал письмами Вильгельма Пика. С августа 1937-го до марта 1938 года он написал ему пять писем, два отчета и послал одну телеграмму.

Однако Москва упорно молчала. Тито потом утверждал, что летом 1937 года, после ареста Горкича, он получил от нее полномочия возглавить временное руководство партии, но это молчание красноречиво свидетельствует совсем о другом. Не исключено, что и сам Тито, как и другие члены руководства КПЮ, в это время оказался под подозрением. К тому же он пока не знал, что 21 сентября в Москве была арестована его жена Люция. В декабре того же года она была расстреляна по обвинению в «шпионаже в пользу фашистской Германии».

Когда стало понятно, что Горкич в ближайшее время не вернется, в руководстве партии развернулась настоящая борьба за власть. Тито участвовал в ней как один из претендентов на пост лидера партии.

Среди противников Тито особенную активность проявили Иван Марич, Лабуд Кусовац, Петко Милетич (он был руководителем парторганизации тюрьмы в городе Сремска Митровица, которая насчитывала 180 коммунистов).

Милетич, например, хотел бежать из тюрьмы и развернуть среди своих сторонников деятельность по созыву чрезвычайного съезда партии, на котором он выдвинул бы свою кандидатуру на пост ее руководителя. Узнав об этом, сторонники Тито сместили его с должности главы тюремного комитета, поставив на его место Моше Пьяде.