Иосип Броз Тито

За Брандтом шли другие хорошие друзья и знакомые Тито: премьер-министр Индии Индира Ганди, царь Эфиопии Хайле Селассие, президент Танзании Джулиус Ньерере, президент Чили Сальвадор Альенде, президент Финляндии Урхо Кекконен, президент Кипра архиепископ Макариос, президент Сенегала Леопольд Сенгор и другие. Но следовало «обеспечить поддержку» кандидатуре маршала и в социалистических странах — Румынии, Польше, Венгрии и СССР.

Сбор «группы поддержки» шел не слишком легко. Во-первых, выяснилось, что на текущий, 1972 год кандидатура Тито уже не «проходит» — срок подачи заявок уже прошел. Комитет по присуждению Нобелевской премии в Осло предложил югославам ориентироваться на следующий, 1973 год. Во-вторых, возникли неожиданные трудности в самой Югославии — кандидатуру маршала наотрез отказались поддержать Римско-католическая и Сербская православная церкви.

Зато в качестве «тяжелой артиллерии» в поддержку Тито выступил лауреат Нобелевской премии Иво Андрич. В начале 1973 года он направил в Осло письмо с обоснованием, почему именно Тито заслуживает премии. «Борьба за мир была и остается в основе всего его существования… — писал Андрич. — Все существование и все действия новой Югославии были направлены на защиту мира и свободы человека, а их инициатором и руководителем был Тито»[741].

Список политиков, государственных и общественных деятелей, ученых и деятелей искусства, которые все же поддержали кандидатуру Тито, оказался довольно внушительным — более ста человек. Среди них: 14 глав государств, правительств и министров, в том числе Сальвадор Альенде, архиепископ Макариос, Джулиус Ньерере, принц Камбоджи Сианук и другие[742]. Не оправдались надежды югославов в отношении Индиры Ганди, Вилли Брандта, Хайле Селассие, Урхо Кекконена. Не было в списке советских деятелей и деятелей социалистических стран. Зато Тито поддержали такие звезды кино и театра, как Чарли Чаплин, Акира Куросава, Лоуренс Оливье, Ингмар Бергман. Как пошутил один из журналистов, у Тито было больше шансов получить «Оскар», а не Нобелевскую премию.

Несмотря на популярность Тито в мире, несколько обстоятельств были против него. Во-первых, Тито был коммунистом. Некоторые из его хороших друзей конфиденциально признавались югославским дипломатам, что если они поддержат маршала, то их не поймут в их странах, а также их западные союзники. Во-вторых, поддерживать его не горели желанием и европейские интеллектуалы, не простившие ему разгрома движений протеста, чистки университетов и репрессий против югославских писателей. И наконец, югославы предлагали присудить Тито премию, так сказать, по сумме заслуг, а не за какую-то конкретную акцию, что тоже было слабым местом в его номинировании. Тем не менее шансы у Тито были.

Голосование в Комитете по присуждению премии норвежского парламента (стортинга), которое проходило 16 октября 1973 года, представляло собой настоящую политическую интригу. Соперниками Тито были госсекретарь США Генри Киссинджер и министр иностранных дел Демократической Республики Вьетнам Ле Дык Тхо — их номинировали за прекращение войны во Вьетнаме.

В Комитете большинство представляли Норвежскую рабочую партию, с которой у югославов сложились теплые отношения. По договоренности с ними представители партии должны были голосовать за Тито, поэтому югославы не без оснований рассчитывали на победу. Но они просчитались.

Два голоса были поданы за Тито, и два — против него. Последней голосовала представительница Рабочей партии Осе Лионс. Фактически в ее руках оказалась судьба Нобелевской премии. И вопреки всем ожиданиям она высказалась против Тито. Премию получили Киссинджер и Ле Дык Тхо.

Что же заставило Осе Лионс голосовать именно так? Об этом в республиках бывшей Югославии спорят до сих пор. Одна из версий гласит, что причиной стала поддержка Тито арабских стран в арабо-израильских конфликтах 1967 и 1973 годов, в которых Югославия помогала арабам оружием. Якобы Лионе и ее муж принадлежали к «произраильскому лобби» в Норвегии[743]. Но истинные причины этого поступка остались неизвестными. Сама Лионе их так и не объяснила.

Надо сказать, что Норвежская рабочая партия потом заявила, что не считает выбор Комитета правильным. Да и вообще реакция на присуждение премии Киссинджеру, чья страна много лет вела войну во Вьетнаме, в мире вызвала недоумение. «Нью-Йорк таймс» писала, что премия фактически присуждена «не за мир, а за войну», а «Монд» язвительно заметила, что с таким же успехом можно было дать ее Гитлеру и Чемберлену за Мюнхенские соглашения о разделе Чехословакии в 1938 году. Принять награду отказался один из лауреатов — Ле Дык Тхо, поскольку «сайгонский режим и США» продолжали войну в Южном Вьетнаме. В общем, все закончилось скандалом[744].

Но Тито это никак помочь уже не могло. Малоизвестный депутат парламента Норвегии помешала осуществиться мечте «любимого маршала» и «великого борца за мир».