Иосип Броз Тито

Рано утром 15 декабря, пройдя восемь тысяч миль, «Галеб» бросил якорь в порту Бомбея. Тито был первым европейским лидером, который посещал Индию и Бирму, поэтому и принимали его торжественно. Еще роскошнее была встреча в Дели. В распоряжение Тито был предоставлен специальный поезд, который югославы прозвали «красным». В Дели его встречало все индийское руководство во главе с президентом Прасадом и премьер-министром Неру. Временной резиденцией Тито стал президентский дворец. Других членов делегации поселили во дворец делийского махараджи. Тито был недоволен: в резиденции ему предлагали только соки и лимонад — президент Прасад был принципиальным противником алкоголя. «Только жабы пьют воду», — ворчал Тито[486].

С 17 декабря 1954 года по 6 января 1955 года Тито ездил по Индии и знакомился с этой страной чудес. В Бенаресе — священном городе индуистов, расположенном на берегах Ганга, его посвятили в индуизм. Пока проходила церемония, Тито вполголоса заметил: «Что бы сказала моя бабка, если бы узнала, что я перешел в другую религию!» Эта мысль, видимо, не давала ему покоя, и позже он снова заметил: «Если бы отец узнал, что я перешел в буддисты (на самом деле в индуисты. — Е. М.) — мне бы настал конец»[487].

В Бирме президент Ба У вручил Тито высший орден страны, название которого переводилось как «Самая Славная награда Правды». Еще югославскому президенту было присвоено звание почетного доктора права Рангунского университета[488].

17 января 1955 года «Галеб» двинулся в обратный путь. В Югославию Тито вез экзотические подарки: двух леопардов, гималайского медведя, двух слонов, обезьяну, белок, попугаев, двух павлинов и трех питонов. Он лично кормил животных — особенно леопардов — и прогуливался с ними по палубе, с удовольствием снимая их на фотоаппарат и кинокамеру.

Тито заранее распорядился, куда именно передать подаренных ему зверей. Для его резиденции предназначались леопарды, медведь, обезьяна, 14 попугаев и белка. Белградский зоопарк получил слонов, питона и павлинов, а вот зоопарку в Загребе пришлось довольствоваться только двумя питонами[489]. Тито хотел устроить у себя в резиденции личный зоопарк, но из этого ничего не вышло — не нашлось подходящего помещения. Часть животных в итоге отправили на Бриони, а других раздали зоопаркам.

Восточное путешествие югославского лидера продолжалось в общей сложности 73 дня, за которые «Галеб» прошел около 20 тысяч миль. Пока «Галеб» приближался к берегам Югославии, в окружении Тито напряженно обсуждали сценарии торжественной встречи «любимого маршала». Одна из идей состояла в том, чтобы поставить почетный караул вдоль всей железной дороги от Риеки до резиденции Тито в Белграде. План не удался: фабрики одежды просто не успевали за такое короткое время одеть в парадную военную форму необходимое количество бойцов ЮНА. Но и так возвращение Тито было пышным и помпезным. В Риеке его встречали 100 тысяч человек, в Загребе — 200 тысяч. На площади перед железнодорожным вокзалом в Белграде президента ждали 300 тысяч граждан.

В марте 1955 года, выступая в Скупщине и подводя итоги своего азиатского вояжа, Тито впервые сформулировал новый курс Югославии в мире — мирное сосуществование вне военных блоков, союз со странами, которые в эти блоки не входят.

И в Москве, и в Вашингтоне к восточному турне Тито отнеслись подозрительно. В столицах обеих стран считали, что он пытается создать некий «третий блок» (помимо НАТО и созданной в мае 1955 года Организации Варшавского договора во главе с Москвой). «Нам блоки не нужны, а меньше всего нужен „третий блок“», — отвечал на это Тито[490]. Но несколько лет спустя такая «третья сила» действительно появилась. И одним из ее отцов-основателей был Тито.

Хрущев в Югославии

Разрыв между Москвой и Белградом начинался с секретной переписки. Восстановление отношений тоже происходило по похожему сценарию. Почти полтора года (1954 и 1955) стороны обменивались письмами.

К весне 1954-го в советском руководстве все больше и больше обозначались два «крыла» — Молотов и Хрущев. Хрущев постепенно выходил на первые роли, и ему нужны были смелые прорывные шаги. В том числе и в области внешней политики, где первую скрипку играл его главный конкурент, глава МИДа Молотов.

18 мая Президиум ЦК КПСС принял проект секретного постановления, в котором разрыв с Югославией впервые признавался ошибкой. Вина за разрыв возлагалась на Берию. Советскому послу в Белграде предлагалось добиться аудиенции у Тито и передать ему предложение о встрече представителей ЦК обеих партий[491]. Вскоре посол в Белграде Вальков передал Тито письмо из Москвы.