Иосиф Первый, император всесоюзный

Идея Мировой Революции очевидно обанкротилась — вместе с ней политическими банкротами оказались деятели «левой оппозиции» в рядах ВКП(б); они едва не втянули Советский Союз в безнадежный военный конфликт, они готовы были пожертвовать ради призрачного успеха в этом конфликте самим существованием «первого в мире пролетарского государства» — и они должны были быть за это жестоко наказаны. Ибо их вина была очевидна для подавляющего большинства населения СССР, а главное — для членов и руководителей партии.

«Левые» деятели в руководстве партии, при всем желании, свою вину в «военной тревоге» отрицать не имели никакой возможности. Вся партия была свидетелем той неистовой фракционной деятельности, в которой погрязли «вожди Октября», того бешенного рвения, с которым они на протяжении трех «предвоенных» лет готовили грядущую смену советского политического курса, страстно желая «завязать» с НЭПом и заняться, наконец, делами серьезными и важными — начать строить социализм на европейском континенте.

Борьба Сталина и его сторонников с «левой оппозицией» шла с 1925 по 1927 годы с постоянным накалом — но с каждым месяцем преобладание разумного курса «построения социализма в одной, отдельной взятой, стране» над оголтелой пропагандой «всемирного пролетарского пожара», ведущейся «левыми», становилось все ощутимее.

* * *

Надо сказать, что «левые» отнюдь не сидели и не ждали так страстно желанной ими Мировой Революции. Они ее готовили! А главное — они достаточно долго пытались свои взгляды сделать доминирующими в ВКП(б).

В апреле 1926 года произошло создание «объединённой оппозиции», куда вошли Зиновьев, Каменев, Троцкий и их сторонники — Радек, Преображенский, Серебряков, Пятаков, Сокольников, Антонов-Овсеенко, Муралов, Шляпников и Сапронов. Троцкий, как записной идеолог, выдвинул тезис о том, что революция предана бюрократами и грядёт победа бюрократии над пролетариатом. Единственным выходом из «обуржуазивания» страны могут быть лишь следующие шаги: немедленно свернуть НЭП, радикально изменить политический курс, для чего начать быстрое развитие тяжелой промышленности, «демократизировать» партию, безжалостно «подавить кулака», а остальных крестьян загнать в трудовые армии. Никакого «построения социализма в одной, отдельно взятой, стране»! Только всемирная пролетарская революция, катализатором которой должна послужить Советская республика и ее армия! Даешь перманентную революцию! Долой бюрократический аппарат! Да здравствует пролетарский интернационализм!

Руководители оппозиции выработали заявление, представленное на июльском пленуме ЦК 1926 г. Дискуссии по нему были настолько яростными, что в разгар заседания у Дзержинского (председатель ВСНХ и глава ГПУ) произошел сердечный приступ и «железный Феликс» скончался. Но в целом дискуссия закончилась победой Сталина. Большинство руководителей партии отвергли левацкие лозунги «объединенной оппозиции»; произошел второй этап оттеснения главных «ленинских гвардейцев» от реальной власти в партии, Политбюро было серьезно перетасовано: Зиновьев заменен Рудзутаком, появились новые кандидаты в члены Политбюро, люди, близкие Сталину, — Микоян, Андреев, Каганович, Орджоникидзе и Киров.

23–26 октября 1926 г состоялся пленум ЦК, сурово осудивший руководителей оппозиции. Троцкого и Каменева исключили из состава Политбюро, Исполкому Коминтерна было предложено отстранить Зиновьева от поста председателя, и в декабре его заменил Бухарин. На XV партийной конференции (27 октября — 3 ноября 1926 г.) тезисы Сталина о «построении социализма в одной, отдельно взятой, стране» были приняты единогласно: они были понятны подавляющему большинству рядовых членов партии, ибо в их основе лежало национальное чувство и вера в силы народа.

Но неугомонные Троцкий и компания не унимались. В октябре они представили программу реформ и потребовали, чтобы следующий ЦК, выбранный на XV съезде, был тесно связан с массами и не зависел от аппарата. Они все еще полагали, что рядовые члены партии продолжают мечтать о «трудовых армиях» и войне во благо германского пролетариата.

Пленум ЦК с легкостью доказал им, что это не так. 23 октября он вывел из своего состава Троцкого и Зиновьева. Произошло доселе невиданное — «творцы Октября» (настоящие, а не позже измышленные Эйзенштейном по приказу Сталина) изгонялись из штаба ВКП(б)! Это было пределом коварства, и товарищ Троцкий нанес последний удар: 7 ноября, в 10-ю годовщину Октябрьской революции, во время праздничной демонстрации его сподвижники (Зиновьев и Радек в Ленинграде, Раковский в Харькове, Преображенский и сам Троцкий в Москве) развернули лозунги со своими призывами перед демонстрантами.

Акция провалилась — народ и не подумал поддерживать «левых» оппозиционеров, — и 14 ноября Троцкого и Зиновьева исключили из партии, а Каменева и Раковского — из ЦК. Еще 93 видных деятеля оппозиции были исключены из партии на XV съезде. Троцкий и его сторонники отказались от публичного покаяния, и 19 января 1928 года «Правда» сообщила о его «отъезде» из Москвы.