Иосиф Джугашвили

«Бабой» Надежда быть не хотела. Она все-таки пошла работать, сначала в редакцию какого-то журнала, потом начала учиться в Промышленной академии, выбрав профессию химика по искусственному волокну. Несмотря на занятость, она находила время на занятия музыкой и французским языком. Дети видели ее редко, даже пятилетняя Светлана разговаривала с матерью не каждый день, и обращалась она с ними сурово — куда больше нотаций, чем ласки. С Василием она была мягче, со Светланой, которую обожал и баловал отец, строже.

Надежда тоже была очень скромна в том, что касалось одежды и поведения. Она сама шила себе одежду — только в последние годы брат Павел прислал ей из Берлина несколько хороших платьев. В академию ездила на трамвае, и никто из соучеников даже не знал, что она — жена Сталина.

Характер у Надежды Сергеевны оказался достаточно суровый. «Мама была скрытной и самолюбивой, — вспоминала Светлана. — Это сдерживание себя, эта страшная внутренняя самодисциплина и напряжение, это недовольство и раздражение, загоняемое внутрь, сжимавшееся внутри все сильнее и сильнее, как пружина, должны были, в конце концов, неминуемо кончиться взрывом, пружина должна была распрямиться со страшной силой».

Вспомним, как дети, прибегавшие поиграть к маленькому Coco, боялись его отца Виссариона. Дети, появлявшиеся в доме Сталина, нисколько не боялись всесильного главы государства, для них он был просто родственник и папа Светланы и Василия. Кира Политковская-Аллилуева вспоминала: «Когда меня спрашивают, боялась ли я Сталина, то я всегда отвечаю — нет! Его я не боялась. Я боялась Надежды Сергеевны. Она замораживала, казалась строгой, скрытной. Лицо неприветливое, настороженное».

Иосиф с ее характером справлялся, хотя порой ему приходилось трудно. Но они очень любили друг друга… и очень друг друга ревновали. Ну, Иосиф, восточный человек, — это понятно… Но и Надежда ревновала его безумно, по всякой мелочи и к кому угодно. «Цыганская кровь», — сказал про нее как-то Молотов. Но, насколько известно, Иосиф ни разу не дал повода упрекнуть себя в неверности. Выдумки досужих сочинителей и мемуары Хрущева не в счет, хрущевская фантазия — фейерверк, на каплю правды ведро выдумки.

…В 20-е годы быт семьи был прост. Иосиф любил свой дом и старался, когда была возможность, почаще бывать дома, а поскольку напряженнейшая работа не оставляла ему свободного времени, то он приходил вместе с товарищами, и они устраивали неофициальное заседание Политбюро за тем же столом, за которым обычно обедали. На этом же столе стояла кастрюля со щами и тарелки — кто хотел есть, наливал себе и, «не отходя от производства», обедал. В прихожей стояла кадка с солеными огурцами — хозяин дома вообще любил простую пищу: щи, вареную картошку, огурцы… Дети радовались, когда дома были гости, — можно вкусно поесть. Повариха Матрена ругала Иосифа, что не вовремя ест, поздно ложится спать. Иной раз маленькая Светланка, за что-нибудь рассердившись на отца, говорила, что будет на него жаловаться. «Кому же ты будешь жаловаться?» — спрашивал тот. «Повару!» Повар с тех самых пор был грозной фигурой — кто еще, кроме Матрены, повышал голос на Сталина?

Вскоре у них появилась и дача — бывший дом бакинского нефтепромышленника Зубалова, он так и назывался — Зубалово, по имени бывшего владельца. В те дни, когда он выбирался на дачу, Иосиф занимался домом, как любимой игрушкой. Лес вокруг дома расчистили, сад засадили фруктовыми деревьями, ягодными кустами, развели домашнюю птицу, и не каких-нибудь там банальных кур, а фазанов, цесарок, индюшек, устроили пасеку, в крохотном пруду завели уток. Хозяин дома по мере сил принимал во всем этом самое деятельное участие. Надежда не очень интересовалась хозяйством, разве что развела сирень и жасмин возле дома.

Как бы ни относилась мать Надежды к зятю, однако старшие Аллилуевы тоже жили в Зубалово. Светлана вспоминает, что дедушка называл отца на «ты», бабушка — на «вы», а он обращался к ним очень почтительно. Приезжали и другие родственники — Анна Сергеевна с мужем, братья с женами, с детьми.

В Зубалово, как и в кремлевской квартире, не переводились гости — вне работы Иосиф был общительным и веселым человеком. Наконец-то он мог позволить себе приглашать гостей! Особенно он любил петь песни — русские, украинские. Пели вместе, любили петь и квартетом, на четыре голоса — Сталин, Михайлов, Ворошилов и Молотов. У Сталина был второй тенор. Он был очень музыкален, имел отличный слух и хороший, чистый голос — не зря же еще в училище считался одним из первых по церковному пению…

Одним из неизменных членов этой компании был Молотов. Как-то Феликс Чуев его спросил:

« — Какой Сталин был в общении?

— Простой, очень, очень хороший, компанейский человек. Был хороший товарищ. Его я знаю хорошо.

— Шампанское любил?

— Да, он шампанское любил. Это его любимое вино. Он с шампанского начинал… Он мало пил вино, предпочитал коньяк понемногу. С чаем…