Иосиф Джугашвили

Накануне восстания произошел еще один инцидент, который ни на что, правда, не повлиял, но сам по себе весьма показателен. 16 октября была принята резолюция о подготовке вооруженного восстания. 19 членов ЦК проголосовали за, четверо воздержались и двое выступили против — Зиновьев и Каменев. Должно быть, планы ЦК привели этих двоих «умеренных» в панический ужас, потому что они пошли на совершенно беспрецедентный шаг. Вчистую проиграв голосование, Зиновьев с Каменевым опубликовали в газете «Новая жизнь» Открытое письмо к ЦК, а фактически — печатный донос, из текста которого было совершенно ясно, что готовят большевики.

Разъяренный Ленин назвал их поступок «безмерной подлостью» и потребовал исключить обоих из партии. И тут внезапно для всех на защиту «штрейкбрехеров» стал Сталин. Он опубликовал в «Правде» небольшое заявление от редакции. «Мы, в свою очередь, выражаем надежду, что сделанным заявлением т. Зиновьева вопрос можно считать исчерпанным. Резкость тона статьи т. Ленина не меняет того, что в основном мы остаемся единомышленниками». Более того, Сталин дал возможность Зиновьеву опубликовать свой материал, направленный против Ленина, в газете «Рабочий путь», как тогда называлась в очередной раз, после множества запретов, переименованная «Правда».

Тогда в первый раз, но далеко не в последний, он открыто продемонстрировал, что единство партии — даже, точнее, не единство партии, а солидарность старых товарищей — ставит превыше любой политики. А когда возмущенный ЦК обрушился на него за это, заявил, что выходит из редакции «Правды»: мол, если я такой, какой есть, вам не гожусь, то никто и не заставляет меня терпеть. Ну как могли отпустить Сталина из «Правды», тем более в такой момент? (Об этом инциденте позднее рассказал Троцкий, которому казалось, что он этим стр-р-рашно компрометирует Сталина.) Этому своему принципу — солидарность товарищей по борьбе — он был верен и потом, до тех пор, пока это было хоть как-то возможно.

…А события шли своим чередом. 16 октября был сформирован Военно-революционный центр, задачей которого стала техническая подготовка восстания. Ленин в него не вошел. Членами Центра стали Бубнов, Дзержинский, Свердлов, Сталин, Урицкий — все сильные организаторы-практики, и ни одного теоретика.

Временное правительство также пыталось принимать какие-то меры. В Петроград были вызваны войска с фронта, по улицам разъезжали патрули. Существовал даже план: за день до открытия II съезда Советов атаковать и занять Смольный, руководящий центр большевиков. Но планы большевиков спас случай. На заседании Петросовета Троцкий, ораторствуя, проговорился о конкретном сроке восстания, в результате чего начало выступления перенесли на день вперед. Так что все у них получилось.

Всю ночь с 24 на 25 октября к Смольному подтягивались революционные солдаты, матросы, красногвардейцы. 25 октября (7 ноября) были заняты вокзалы, почта, телеграф, министерства, государственный банк. В тот же день опубликовано обращение большевиков «К гражданам России», в котором говорилось, что Временное правительство низложено и государственная власть перешла в руки Советов. Так что к тому моменту, когда был взят Зимний дворец, власть уже фактически находилась в руках большевиков. Пролетарская революция, о необходимости которой так много говорили большевики, совершилась! Меньшевики, бундовцы и правые эсеры сами отказались претендовать на участие в такой власти, заклеймив события как «военный переворот», чем большевики были чрезвычайно довольны — они оказались единственной претендующей на власть силой, и съезд тут же узаконил их право на управление страной.

Так прошли для нашего героя дни великой российской смуты, ставшие кульминацией его творчества как политика и организатора. Сделанного им до октября 1917 года уже с лихвой бы хватило для того, чтобы быть записанным в книгу истории — по крайней мере, Марат и Робеспьер в подобной ситуации обессмертили свои имена. Но для Иосифа Джугашвили это был конец лишь первого тома его невероятной жизни. Второй будет куда фантастичнее…

ЧастьII. Все выше и выше

Эпоха упорядочивания

Есть в Штатах такая ковбойская забава — усидеть верхом на диком быке. Побеждает в ней не тот, кто сможет подчинить животное, а тот, кто продержится на нем максимально долгий срок. Потому что изначально определено, что удержаться на спине взбешенного животного невозможно. И ни у кого никаких сомнений на этот счет нет. Точно так же ни у кого не было никаких сомнений, что большевики недолго удержатся на холке взбесившейся страны. Падение их власти — лишь вопрос времени.

Сами большевики не очень-то задавались вопросом, когда это произойдет. Они получили луну с неба, им в руки упала власть — сама упала, ее, строго говоря, даже брать не надо было, лишь не побояться схватить, — теперь надо удержать ее как можно дольше. Как именно? Ну… как-нибудь. Некоторые теоретические представления о государственном управлении у большевиков имелись, прочие задачи они намеревались решать по мере их возникновения.