Читаем Иосиф Бродский полностью

Лето —книга «Fondamenta degli Incurabili» («Набережная неисцелимых») в расширенном и переработанном виде опубликована в оригинале на английском под названием «Watermark» («Водяной знак») в США (N.Y.: FS-G, 1992) и Великобритании (London: Hamisli Hamilton, 1992).

Июль-август —Бродский с женой жил в Швеции, где их навестил Барышников. См. стихи «Пристань Фагердала» («Деревья ночью шумят на перегу пролива...») и «Томас Трантремер за роялем» («Городок, лежащий в полях как надстройка почвы...», Вастерес).

15 августа —Бродский читает стихи вместе с Уолкоттом в Стокгольме, где Уолкотт в это время готовит к постановке свою пьесу «Sista Karnevalen» (The Last Carnival).

Сентябрь —Бродский, Марк Стрэнд и Дерек Уолкотт приняли участие в вечере поэзии, музыки и танца в Тайском культурном центре Бостонского университета.

12 сентября —в «Независимой газете» опубликовано «Я позабыл тебя, но помню штукатурку».

Одно из последних стихотворений, адресованных Марине Басмановой – «Подруга, дурнея лицом, поселись в деревне...».

Ноябрь —Бродский вернулся в Нью-Йорк, где встретился с Кушнером и Рейном на квартире А. Глезера. Оставил должность поэта-лауреата США.

5 ноября —лекция о Цветаевой в колледже Амхерст.

Декабрь —«Колыбельная» («Родила тебя в пустыне...»). Бродский помещен в Нью-Йоркскую городскую больницу с сердечным недомоганием.

Получил звание fellow of Yale University.Начал снимать для работы студию по адресу 34, Barrow St, Greenwich Village (до 1994 года).

Другие стихи 1992 года: «Кпереговорам в Кабуле» («Жестоковыйные горные племена...»); «Михаилу Барышникову» («Раньше мы поливали газон из лейки...»); «Наряду с отоплением в каждом доме...»; «Послесловие к басне» («Еврейская птица ворона...»); «Приглашение к путешествию» («Сначала разбей стекло с помощью кирпича...»); «Провинциальное» («По колено в репейнике и в лопухах...»; «Что ты делаешь, птичка, на черной ветке...»; «Семенов» («Не было ни Иванова, ни Сидорова, ни Петрова...», посвящено Владимиру Уфлянду); «Подражание Горацию» («Лети по воле волн, кораблик...»); «Пристань Фагердала» («Деревья ночью шумят на берегу пролива...»); «Я позабыл тебя, но помню штукатурку...».

Неопубликованные стихи:«На независимость Украины».

Стихи на английском:стихи «Transatlantic» («The last twenty years were good for practically everybody...»); «Anti-Shenandoah: Two Skits and a Chorus», I. «Departure» («Why don't we board a train and go off to Persia?»): II. «Arrival» («What is this place? It looks kind of raw...»); III. «Chorus» («Here they are, for all to see...»); «Song of Welcome» («Here's your mom, here's your dad...»); «Lines for the Winter Recess» (Washington, D.C.), («A hard-boiled egg cupped by the marble cold...»); «Fossil Unwound» («6p.m. Curling his upper lip...»), «Bosnia Tune» («As you sip your brand of scotch...»); «Blues» («Eighteen years I've spent in Manhattan...»); «To the President-elect» («You've climbed the mountain. At its top...»).

Переводы:Томас Венцлова «Песнь одиннадцатая» («Все было, видимо, не так. Сквозь ветви...»); Циприан Камиль Норвид «Песнь Тиртея» («Что ж так робок звук из напева...»); Константы Ильдефонс Галчинский «Песнь о знамени» («Польское знамя Тобрука...»); Витезслав Незвал «Новогодняя ночь» («Возле печки ветер сыплет синеватый...»); Умберто Саба «Автобиография (фрагменты)» («Был в плену солоноватой влаги...»), «Вечерняя заря на площади Альдрованди в Болонье» («На площади Альдрованди теплый вечер...»), «Голуби на почтовой площади» («Кустарник с шевелюрой темно-красной...»), «Книги» («Тебе назад я шлю твои (о, да)...»), «Письмо» («Шлю два стихотворенья. Это чьи-то...»), «Три стихотворения Линучче (фрагмент)» («В глубине Адриатики дикой...»); Сальвадоре Квазимодо «В притихших этих улочках лишь ветер...», «Пятнадцать с площади Лорето» («Экспозито, Фиорани, Фогоньоло, кто вы...»); Роберт Лоуэлл «Павшим за союз» («Старый аквариум Южного Бостона...»); Ричард Уилбер «Шпион» («С глухим гуденьем первая волна...»); Хаим Плуцик, из поэмы «Горацио», II, «Конюх» («Тяжелый стук разрушил полночь...»), из поэмы «Горацио», III, «Фауст» («Werden und Sein», старинная дилемма...»); Эндрю Марвелл «Нимфа, оплакивающая смерть своего фавна» («Стрелою праздной уязвлен...»), «Застенчивой возлюбленной» («Коль Божий мир на больший срок...»), «Горацианская ода на возвращение Кромвеля из Ирландии» («Стремясь издаться в наши дни...»); Джон Донн «О слезах при разлуке» («Дай слезы мне...»); «Элегия на смерть леди Маркхэм» («Смерть – Океан, а человек – земля...»); «Завещание» («Пред тем, как в смертный час признести „Прости“...»). В кн.: Бродский И.Бог сохраняет все / Составление и примечания В. Куллэ. М., 1992.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии